Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Лозовой замолчал. Затянувшееся молчание прервала Лена. Она обернулась с саней:

— Марина, а тебе не страшно в лесу одной? Я бы со страху умерла!

Сашка услышал и расхохотался так, что с нависавших еловых лап снег посыпался, а лошадь вздрогнула:

— Маме страшно?!? Ой, как смешно! Моя мама любого здешнего мужика на лопатки с одного раза уложит! Ха-ха-ха….

Мальчишка хохотал, подняв смуглое лицо с ярким румянцем вверх. Сестренка вторила ему, хотя и не понимала, почему брат смеется.

Появившись на кордоне, Иван Николаевич и Юрий установили посреди комнаты елку. Две Елены с детьми принялись наряжать ее привезенными игрушками. Затем все три женщины принялись готовить, а мужчины в это время занимались с детьми.

Новый Год встречали весело при свечах и лампе “Летучая мышь”. Стол накрыли в углу, чтобы не мешать детям водить хороводы у елки. Марина повесила на стенах два закрытых фонаря, чтоб ребятишкам было светлее. Проводили старый год и встретили новый за разговорами. Телевизора не было, так как электричество на кордон не проводили, но о нем и не вспомнили. Разговаривали о настоящем, вспоминали прошлое. Два тоста выпили за присутствующих. Третий тост Марина выпила молча. Просто встала и ни слова не сказав, выпила. Юрий посуровел лицом, Иван Николаевич тоже. Оба мужчины встали и присоединились. Это был тост за тех, кого нет…

Лозовые пробыли у нее в гостях три дня. Накатались на лыжах, накувыркались в снегу. Маринка и Сашка Лозовые не хотели уезжать домой, настолько им понравилось в лесу. Они прощались с Юлей и Сашей со слезами. Юрий заранее принялся уговаривать Марину приехать к ним в гости на следующий Новый год. Она обещала подумать.

Марине было не привыкать сталкиваться с трудностями. Но то, с чем она столкнулась в январе, было для нее громом среди ясного неба. В лесу развелось слишком много волков. Почти каждое утро она находила их следы возле самого крыльца. Коровы от страха резко сбавили надои. Из деревни привела двух собак. Но уже на следующую ночь проснулась от их истошного визга и лая. Схватив “Ремингтон” со стены, Степанова выскочила на крыльцо. Фосфоресцирующие глаза светились отовсюду. От одной собаки остались лишь клочья да пятна крови на снегу, вторая бросилась к ее ногам с жалобным визгом.

Марина вскинула оружие и выстрелила дважды. Глаза исчезли. До нее донесся шорох лап по снегу. Вернулась в дом, оставив пса в сенях. Юлька сидела на постели удивленная, но ничуть не испуганная. Увидев мать, снова легла и заснула, как ни в чем не бывало.

Утром женщина обнаружила двух убитых матерых волков всего в восьми метрах от крыльца. Запрягла лошадь и направилась с дочерью в деревню. Ружье на этот раз она захватила с собой, вместе с набитым патронташем. Волчьи трупы бросила на сани. Лошадь было всхрапнула, учуяв врага, но Марина быстро успокоила ее. Иван Николаевич вышел посмотреть на матерых и присвистнул:

— Здоровые! И как ты их в темноте разглядела?

— По зрачкам, пап. Я Юльку у вас оставлю.

Он пожал плечами, хотя понимал, что это значит. Дочь собиралась устроить волкам бойню. Степанова связалась с лесничеством и долго говорила с Ковалевым. Тот уже знал о нападениях волков:

— У всех лесников такая же картина. Волки расплодились. Будем делать облавы по очереди в каждом лесничестве.

И пообещал устроить облаву на серых разбойников на кордоне в феврале. Степанова не согласилась и спросила разрешения вести отстрел самой. Зная о боевом прошлом лесничихи Ковалев согласился:

— За каждого убитого матерого волка в области установлена премия в семьдесят рублей, за волчицу сто. Если сумеешь уговорить кого-то из мужиков принять участие в охоте, пусть идут. Лицензия на волка не нужна.

Степанова прошлась по домам всех охотников деревни, у кого еще оставались не конфискованные ею ружья. Рассказывала о расплодившихся волках, говорила о премии и предлагала устроить облаву. Все согласились. Подработать никто не отказался. Узнав, что два волчьих трупа лежат во дворе Ушаковых, многие пришли посмотреть. Качали головами и отходили. Посовещавшись, решили провести облаву через пару дней. Иван Николаевич тоже решил принять участие в охоте. Дочь не возражала.

Два дня до облавы Степанова выслеживала волчью стаю и все же нашла их логово. Перед облавой в домике на кордоне ночевали десять мужиков. Вечером они составили план действий. У каждого был свой участок. Заходить в него другим не стоило, чтоб не нарваться на пулю. Собак решили не брать, они могли помешать стрельбе.