Александр Тамоников - Американец, но все-таки русский

В холле приемного отделения, как и всегда, тусовался какой-то народец. Это были медсестры, нянечки, родственники больных. Все разом примолкли, испуганно оглянулись на злого доктора.

Но тут вдруг случилось то, чего никто и представить не мог. Водитель «Скорой» и фельдшер, прибывшие в больничку вместе с Леночкой, и предположить не могли, что у нее имеются столь мощные голосовые связки.

Она бесстрашно подскочила к человекообразному детине, а потом громко и отчетливо выдала на все фойе:

— Ах ты, образина шерстяная! Да я твой поганый рот сейчас натяну на одно место! Да как ты, поганец, смеешь так с людьми разговаривать?! А ну-ка назови свою фамилию, или я тебя, суку мохнорылую, прямо сейчас ногтями кастрирую без всякого наркоза!

Нежная девочка по прозвищу Мышь вплела в эти фразы и несколько совсем уж нецензурных слов, но их в данном повествовании, наверное, можно опустить. Во-первых, их употребление запрещено законом, во-вторых, и так все понятно.

Покончив с эмоциональной вступительной речью, Мышь оттянула резинку зеленых штанов хирурга, сунула в образовавшуюся щель сопроводительные документы, свернутые трубочкой, и разжала пальцы. Эхо громкого сухого щелчка заметалось под сводчатым потолком.

Хирург дважды натужно кашлянул и пролепетал свою фамилию. Леночка кивнула и покинула отделение. На прощание она крепко шибанула входной дверью.

В фойе повисла тишина. С потолка спланировал шматок белой штукатурки, а изо рта хирурга беззвучно вывалился бычок. Лицо у этого детины было таким, будто ему только что зачитали смертный приговор с немедленным исполнением, прямо сейчас, не отходя от кассы.

Бригада вернулась на станцию. Последовали другие вызовы. Во второй половине дня Мышь привезла в ту больничку еще одного пациента, на этот раз бабушку с подозрением на гангрену.

Тот же самый хирург сидел в смотровой и опять смолил бычок. Только теперь он был печален, а под глазом у него красовался огромный фингал. На столе перед ним лежали сопроводительные документы на мужчину с язвой. В документах было указано, что этого больного доставил в заведение фельдшер по фамилии Громов.

— Товарищи, не забываем о том, что противник имеет на вооружении крупнокалиберные пулеметы и ЗГУ. Я говорю о советской зенитной горной установке с эффективной наклонной дальностью стрельбы до 1500 метров. Поэтому эшелон полета до Рамира 1800, возвращение на 2400, — инструктировал летный состав Карбанов.

Полноценной группы руководства на базе «Сон-мар» не было, поэтому предполетные указания чаще всего сводились к короткому инструктажу. На первом этаже КДП собирался летный состав двух экипажей, штатный руководитель полетов майор Степко, старший инженер авиагруппы капитан Круглый, начальник связи капитан Анисин и метеоролог старший лейтенант Морозов. Он всегда начинал мероприятие — вешал на стену синоптическую карту и докладывал прогноз с фактической погодой. За ним слово брал связист, затем к карте района полетов подходил Миша Гусенко, исполняющий обязанности старшего штурмана авиа-группы. В конце инструктажа слово брал Карбанов.

— Напоминаю, при взлете с площадок время включения посадочных фар должно быть минимальным, — продолжал он, постукивая по краю стола короткой указкой. — Первым поднимается ведущий. Ведомый делает круг, набирает высоту шестьсот метров и пристраивается за ним. Дистанция — восемьсот метров, превышение — сто. Далее пара встает на курс и занимает заданный эшелон. Строевые огни включаем в положение «тускло».

Весь инструктаж записывался начальником связи на магнитофон. Этот своеобразный объективный контроль служил для того, чтобы было кого наказывать. Сами понимаете, без этого в армии никак невозможно. Нагрянет на базу очередная комиссия, проверит документацию, внешний вид личного состава, бытовые условия, дисциплину. Если вдруг все окажется в порядке, то визитеры начнут копать глубже. Они доберутся до этих вот записей, послушают их.

Тут-то, к безмерной радости председателя комиссии, и выяснится, что на предполетных указаниях никто не обмолвился об орнитологической обстановке, не учли, видишь ли, маршруты миграции птичек. Не важно, что ночью почти все они спокойно спят на ветвях густых деревьев. Главное, что имеется зацепка и причина для наказания.

— Выход на цель осуществляем по курсу и времени, а также по световым ориентирам в виде четырех костров, обозначающих габариты площадки. Посадка на площадку с контролем по допплеровскому измерителю скорости и угла сноса. Первым опускается ведущий. Ведомый встает в круг на высоте тысяча двести на три километра восточнее точки. После разгрузки ведущий взлетает, набирает тысячу пятьсот метров и встает в круг.