Сергей Зверев - Разборка по-кремлевски

— Все будет хорошо, — неопределенно ответил президент, и Клим, знавший все его интонации, понял: если ему и не удалось убедить собеседника в своей правоте, то искру сомнения он все-таки заронил.

Загородная прогулка в представлении большинства горожан — не столько отдых, сколько приятная возможность смены интерьеров. Даже исконный обитатель бетонных сот, оказавшись в лесу, меняется буквально на глазах. Изумрудный мох на стволах невольно привлекает взгляд, а пение птиц — слух. Пьянят запахи хвои, успокаивает шуршание палой листвы под ногами, и невольно закрадывается мысль: вот хорошо бы забросить все дела, поставить избушку на опушке и тихо себе жить…

Впрочем, подобные мысли обычно не посещают ни генералов ФСБ, ни их агентуру.

Двое мужчин, прогуливавшихся в тихом подмосковном лесу, не выглядели грибниками. Ни традиционных лукошек, ни палок в их руках не наблюдалось… По мнению генерала Подобедова, назначившего очередной инструктаж «агенту Троцкому», лучшего места для беседы невозможно было сыскать.

— Итак, ровно через неделю выступаете в Москве, — подытожил чекист, выслушав рапорт. — Милиция вас не тронет — вы в этом уже убедились. С планом вы ознакомились. Какие будут замечания и вопросы?

— Нам надо заказать сто тысяч листовок, — Карташов извлек из кармана полувоенного френча сложенный вчетверо листок и развернул его. — Такого вот типа.

Листовки эти, как и многое другое, были загодя разработаны на Лубянке. Рисунки, выполненные в стилистике комиксов, комментировались брутальными слоганами наподобие «Кастет — для мужчины лучше нет!». Положительные герои плакатов удивительным образом напоминали вояк Третьего Рейха — как мундирами и амуницией, так и типично арийско-нордическими физиономиями. По мнению чекистских аналитиков, этот момент уже после разгрома карташовцев следовало использовать для обвинения «революционеров» в идейном наследовании гитлеризма.

Взглянув на рисунок и подпись, чекист остался доволен.

— Ну, и какие проблемы? Деньги мы вам перечислили…

— Не хочется светиться в нашей городской типографии.

— Понимаю. Придумаем что-нибудь. Еще какие вопросы?

— В прошлый раз вы сказали, что народное восстание, — Карташов сознательно употребил это пафосное выражение, — будет жестоко подавлено и что меня ожидает почетная смерть на баррикадах. Хотелось бы узнать механизм.

— Никто в вас стрелять не станет, — успокоил Подобедов. — Вас якобы сожгут из огнемета в бункере, затем продемонстрируют обугленные останки среди прочих… Опознают якобы по ДНК или по пуговицам на этом кителе. Никакой персонофикации. Сделаем, как в «Маленьком принце»: вот тебе ящик, а там сидит такой самый барашек, какой тебе надо. Для широкой публики вполне подходяще.

— А потом — Мексика?

— Вот ваш загранпаспорт на вымышленную фамилию, вот кредитки, — чекист протянул пакет. — Остальное на месте. Кстати, в Мехико вас доставят по нашим каналам.

— Гарантии, — Карташов внимательно осмотрел документы.

— Гарантий по-прежнему никаких, — улыбнулся эфэсбешник. — Впрочем, мы об этом говорили еще при первой встрече.

— Соратники. Что будет с ними?

— Об этом мы тоже говорили. Ими придется пожертвовать. Часть будет физически уничтожена при этом самом «народном восстании», — чекист тонко улыбнулся, — а остальные рассажены по лагерям. Что — жалко? Зато после подавления вашей «революции» в России установится железный порядок. Ваш скорбный труд не пропадет, из искры возгорится пламя.

— Да, я смотрел несколько интервью с Муравьевым, — кивнул Карташов. — Многие вещи, о которых он говорит, мне очень близки. Никакого свободного выезда за рубеж, никаких контактов с гнилым Западом в лице всех этих ООН, МАГАТЭ, ОБСЕ и особенно со Штатами — этим Большим Сатаной! За любой контакт с иностранцами — за решетку! За восхваление западного образа жизни, ихней техники, образа мыслей и так называемой «культуры» — десять лет без права переписки на Колыме!

Подобедов взглянул на собеседника искоса и ничего не сказал.

Несколько минут шли молча.

— Ладно, если у вас больше вопросов нет — тогда слушайте меня, — лицо Подобедова в одночасье стало серьезным. — Президент, как вы знаете, в настоящее время в долговременной поездке по стране.

— Он ничего не знает? — быстро вставил Карташов.

— Нет. Как, что, почему — это уж наша забота, и вас не касается.

— А если узнает?

— Тогда всем нам мало не покажется… Ладно, мы отвлеклись. Завтра во второй половине дня он ожидается на Южном Урале. Предположительное время остановки — шесть часов: встречи с общественностью, пресс-конференция, традиционное посещение детской поликлиники, оборонного завода и воинской части. С ним в поезде — небезызвестная вам Тамара Белкина из программы «Резонанс».