Юлия Латынина - Саранча

— Я никогда не совершаю ошибок, — холодно сказал Колунов, — потому и забрался так высоко.

Мирослава вспомнила о Спиридоне. Когда он проиграл ее в карты, — это тоже была не ошибка? Мирославе очень хотелось ребенка от Семена, но, как она ни старалась, она не беременела. Никто никогда не слыхал о детях Колуна. А между тем Семен очень хотел детей. И ни разу в жизни не обратился к врачу за консультацией.

— Я боюсь за тебя, — опять жалобно повторила Мирослава.

Семен внезапно перекатился на постели и прижал девочку к себе.

— Мне нужен этот завод, — сказал он. Тело его неожиданно ожило, жадные губы коснулись груди Мирославы.

Мирославе показалось, что ее берут так же жестко и властно, как фармацевтический комбинат «Заря».

Семен Колунов мирно кушал утреннюю яичницу в роскошной гостиной, выходившей широкими стрельчатыми окнами на бетонный забор, когда сотовый телефон, брошенный рядом с тарелкой, разразился отчаянным писком. Звонил Ивяник: голос его бился в трубке, как залетевшая в комнату птица бьется о стекло.

— Семен Семеныч? Вы слышали? Об арбитраже?

— Что слышал?

— Ох, это не телефонный разговор. Я сейчас буду…

Ивяник приехал через три минуты — он звонил с пути. То, что услышал от него Сема Колун, было просто невероятным.

Решение арбитражного суда о введении временного управления было отменено. Это было еще полбеды. Бедой было основание.

Решение было отменено по иску АОЗТ «Бенарес». Вышеназванное АОЗТ принесло в арбитражный суд векселя с номерами с 0003756 по 0003758, выданные 5 октября 1998 года ОАО "Тарский фармацевтический комбинат «Заря» и полностью идентичные с теми, которые купил Колун.

Собственно говоря, это и были настоящие векселя, а те, что были проданы Колуну конторой под названием «Рейко», оказались искусной, но явной подделкой. Стоит ли говорить, что передаточная надпись в пользу «Рейко» на настоящих векселях отсутствовала, и посему «Бенарес» попросил, во-первых, обанкротить ОАО "Тарский фармацевтический комбинат «Заря» на основании просроченной задолженности по векселям, а во-вторых, отменить все решения по искам, поданным владельцами фальшивых векселей.

Надо ли говорить, что контора «Рейко» испарилась еще до того, как «Бенарес» подал свой иск. И что дружественный Молодарчуку ОБЭП возбудил уголовное дело по факту мошеннической подделки векселей, причем обвиняемым в этом деле, как легко догадаться, был не Гриша Молодарчук, а Степа Ивяник. Проще говоря, областная ментовка кинула областного авторитета на триста тысяч долларов.

Губернатор действительно не осмелился ничего предпринимать ни против «Зари», ни против Колуна. За него это сделали другие.

Спустя полчаса на дачу подъехало еще несколько человек, входивших в ближайшее окружение Колуна. Часть из них были вполне респектабельные управляющие, выисканные им для работы в принадлежащих Колуну структурах, или просто друзья детства, выросшие в удачливых бизнесменов, другие — старые по-дельники Колуна, начинавшие вместе с ним в 1990-м со спортивных костюмов, кроссовок на босу ногу и разбитых в кровь носов тарских ларечников.

Дрожащий от страха Ивяник повторил свой рассказ.

— Они не имели права это делать! — заявил он. — Если временный управляющий назначен, его никто не может снять! Если они считают, что у нас фальшивые векселя, а у них настоящие, они должны прийти ко мне, как к временному управляющему, и потребовать, чтобы я вычеркнул нас из списка кредиторов, а «Бенарес» вписал!

Горячая тирада Ивяника об особенностях российского арбитражного законодательства была выслушана в полном молчании. Никто из присутствующих не сомневался, что Ивяник хорошо рубит в юридических вопросах. Никто из присутствующих не сомневался также, что судья, вынося определение, со страху позабыла не то что арбитражное законодательство, а и как сказать «мама».

— Мы можем доказать суду, что «Бенарес» кинул нас, когда продавал векселя? — спросил Колун.

— Нет. Формально нам его продал не «Бенарес», а какая-то «Рейко», о которой «Бенарес» якобы слыхом не слыхивал. Передаточная надпись на векселе поддельная. Сам вексель поддельный. «Откуда мы знаем, — спросит „Бенарес“, — кто, на фиг, этот вексель подделал?» Но у нас еще куча других долгов, вы же сами знаете.

Колун коротко скривил губы. В течение последних двух месяцев Степа Ивяник, по заранее выработанному плану и через подставных лиц, скупал долги завода. В основном это были старые векселя, выпущенные еще при прежнем директоре. Векселей этих было море, но стоили они дешевле резаной бумаги, так как завод по ним платить отказывался и, как правило, возбуждал против владельца уголовное дело по факту мошенничества. План Ивяника был прост: сначала посадить на завод своего временного управляющего, на основании бенаресовского векселя, а потом уж вытащить из рукава всю старую задолженность, которую временный управляющий внесет в реестр кредиторов.