Юлия Латынина - Саранча

Колун отдал бы им ларьки и рынки, но ведь эти ребята поперли бы дальше, повторяя его путь, а этого он не мог допустить Юную сволочь проучили в самом начале, проучил Спиридон, превратившийся практически в штатного киллера группировки Колуна.

— Я бы не советовал тебе убивать меня, — сказал Спиридон. — Я слишком много надиктовал на кассеты, Сема. И если я не объявлюсь, эти кассеты всплывут.

— Нет проблем, — сказал Колун, — вот ты мне и расскажешь, где они.

Двое ребят с непроницаемыми лицами усадили Спиридона на табурет, заведя назад сцепленные руки

— Или обойдемся без спецэффектов? — спросил Колун.

Глаза Спиридона медленно наполнялись слезами.

— Сволочь, — сказал он, — какая же ты сволочь, Семка.

Когда Колун прошел в свою спальню, Мирослава уже спала, но, заслышав его шаги, открыла глаза и заспанно улыбнулась.

— Сема, — сказала она, — что вы решили? Уже пятый час…

— Все решили, — коротко ответил Колун. Он присел на краешек постели и принялся раздеваться.

— У тебя кровь на манжете, — вдруг сказала Мирослава.

— А… порезался, наверное.

Руки Мирославы обвились вокруг Семена.

— Бедненький, — сказала девушка. — Сильно порезался?

Семен откинулся на подушки.

— Извини, Мира, я хочу спать. Устал очень.

Семен Семеныч уснул мгновенно и глубоко, без малейших проблем, так, как будто до трех ночи сидел за книжкой или трепался с друзьями.

Было около одиннадцати утра, когда депутат Семен Колунов явился в губернаторский кабинет. Сделать это было несложно: областная Дума и администрация губернатора располагались в одном и том же здании, Дума — на третьем этаже, приемная губернатора — на четвертом, а дополнительной охраны у входа в губернаторское крыло, как это заведено в большинстве регионов, у Жечкова сроду не было.

В приемной было довольно много народу: толстый, веселый начальник областного казначейства перешучивался с секретаршей Анечкой, а в углу на диване сидели двое — главы сельских администраций, приглашенные — на совещание в одиннадцать ровно. Колун прошел через приемную и взялся за ручку двери, ведущей в кабинет.

— Семен Семеныч, там посетители! — заполошно вскрикнула секретарша, но Колун обратил на ее слова не больше внимания, чем на чириканье сойки за окном.

Губернатор и вправду был не один: справа от него сидел не кто иной, как председатель арбитражного суда Cтанислав Голубков — представительный шестидесятилетний интеллигент в полосатом дешевом костюме. Как и многие высшие чиновники области, Голубков был исконным демократом, несколько неприспособленным к нынешней российской действительности: борода у него была, а денег не было. Голубков воззрился на депутата Колунова с некоторым детским недоумением.

— Станислав Сергеич, — сказал Колунов, — нам тут переговорить надо. Подождите-ка в приемной.

Голубков бочком выбрался из комнаты. Губернатор и областной авторитет остались одни.

Предвыборное время движется необыкновенно быстро, и за те две недели, что прошли с их последнего — и первого — разговора наедине, Жечков заметно сдал. Лицо пожелтело и обмякло, под глазами нарисовались черные круги. И даже хорошо сшитый костюм словно болтался на губернаторе, сбросившем от расстройства добрый десяток килограмм.

В отличие от губернатора, Колун выглядел прекрасно. Ни убийство Белянчева, ни погром в казино, ни ночной разговор в подвале как-то не сказались на бандите. Но губернатор всего этого не заметил. Вчера Колун поставил на себе крест: собровцы, действительно, позорно ретировались с поля боя, но только потому, что не было смысла получать пулю в лоб от человека, которого завтра можно задержать на законнейшем основании, а именно: в связи с вооруженным сопротивлением, оказанным органам правопорядка. Колун сам загнал себя в ловушку: а пленка, которую вчера смотрел губернатор, захлопнула в этой ловушке дверцу.

— Ну что, — спросил губернатор, — мириться пришел?

Колун усмехнулся, обнажая белые волчьи зубы, и ничего не ответил.

— Поздно, Семен Семеныч. Я тебе должен сказать, что ордер на твой арест уже подписан.

— И что же там сказано?

— Сопротивление милиции. При исполнении. Вчера, в казино. Устраивает?

— Откуда я знал, что они менты? — лениво возразил Колун. — Мне звонят, говорят, какие-то отморозки наехали, хороших людей на пол кладут. Я думал, пришли пацаны Спиридона…

— Не ломай комедию…

— А я не ломаю.