Дик Фрэнсис - Пятьдесят на пятьдесят

— Боже, — протянул он. — Видать, нешуточные были вчера эти семейные разборки.

Я сердито покосился на него. У меня не было никакого настроения что-либо объяснять. И вот какое-то время все мы трое молча устанавливали оборудование.

— Никогда не был на скачках до вчерашнего дня, — сказал Дугги, когда мы закончили. — Полный атас.

— Рад, что тебе понравилось, — заметил я, но тут же выяснилось, что последние его слова истолковал превратно.

— Все какое-то маленькое, совсем не то, что по телику, — сказал он. — И лошади кажутся меньше, и вообще все как-то слишком далеко.

— Ну, ты был на маленьком ипподроме, — заметил Лука. — Совсем другое дело в Аскоте или Челтенхеме.

— Но ведь лошади-то там наверняка не больше, — сказал Дугги.

— Нет, — сказал я. — Зато там гораздо больше людей.

— А когда мы туда поедем? — с нетерпением спросил он.

— Скоро, — ответил я. — А пока что сконцентрируйся на том, что происходит здесь.

Беговая дорожка в Лестере узкая, очень длинная и извилистая, трибуны и прочие заведения для зрителей сосредоточены в одном конце. Как и на многих других ипподромах, пространство в центре сдваивалось, как на поле для гольфа. Сам я время от времени играл в гольф, и меня вполне устраивала такая конфигурация, если б поблизости не было больших деревьев. Высокие деревья мешают наблюдать за скачками.

Букмекерский сектор находился прямо перед застекленной трибуной, несколько моих коллег тоже готовились к первому забегу.

— А где Ларри? — спросил я Луку, заметив, что по соседству никого нет.

— В Ноттингеме, — ответил он.

— Но в понедельник будет?

— Само собой, — с ухмылкой ответил Лука. — Норманн Джойнер тоже приедет.

— Хорошо, — кивнул я. — Они знают?

— Думают, все пройдет так же, как последний раз в Аскоте, — ответил Лука.

— Ладно, — сказал я. — Так и будет, раз им хочется.

Со стороны парка, где по субботам проводились пикники, подтягивался народ, вдоль ограждения длинной вереницей ползли машины. Даже погода соответствовала событию — небо синее-синее с редкими перистыми облачками. Просто роскошный, классический английский день для скачек. Что может быть лучше этого?

И особую прелесть ему должен придать проигрыш шести фаворитов, пусть и с не слишком высокими стартовыми расценками.

Только я начал отходить от грустных мыслей и треволнений, вызванных разговором с бабушкой, только начал получать удовольствие от этой прелюдии к скачкам, как вдруг прямо передо мной возникли два недруга, громилы. И снова все в той же униформе — белые рубашки с короткими рукавами, черные брюки и тяжелые ботинки. Только на этот раз я стоял на возвышении, что придавало преимущество в росте. Ну и еще немного храбрости.

— Я вроде бы предупреждал, ребята, чтоб вы больше не лезли, — сказал я.

— Наш босс хочет с вами поговорить, — сказал тот, кто пониже ростом, «переговорщик».

— А я не хочу с ним говорить. Так что проваливайте.

Я был почти уверен, что здесь нападать на меня они не станут — слишком уж много кругом свидетелей.

— Он хочет сделать вам предложение, — сказал «переговорщик».

— Вам что, не ясно было сказано? Проваливайте!

Они не сдвинулись с места ни на дюйм, продолжали стоять прямо передо мной, что мешало принимать ставки.

— Он хочет выкупить у вас бизнес. — Ну прямо как заезженная пластинка.

— Передайте, если хочет поговорить, пусть приходит сам, — сказал я, — вместо того чтоб присылать пару болванов.

И снова в голове промелькнула мысль — не стоит ворошить палкой осиное гнездо. Ведь кто, как не я сам, предупреждал об этом Ларри.

— Вы поедете с нами, — сказал громила.

— Никак шутить изволите? — со смехом заметил я. — Никуда я с вами не поеду. А теперь валите ко всем чертям. Мне делом надо заниматься.

Они не двинулись с места.

Подошли Лука с Дугги, встали на возвышении по обе стороны от меня. Теперь получалось трое против двух. Ну, просто классическая прелюдия к перестрелке, как в «О. К. Коррал». [5] «О. К. Коррал» — вестерн, 1957 год. Вот только кто первым спустит курок?

— Валите отсюда, — нарушил вдруг молчание Дугги. — Почему бы вам, двум ослиным задницам, не отвалить и поиграть со своими яйцами где-то в другом месте?

Тут оба они уставились на него в немом изумлении, на маленького хрупкого паренька, которому больше четырнадцати не дашь.

«Переговорщик», он же ослиная задница, открыл было рот, собираясь что-то сказать.

— Закрыл пасть! — рявкнул на него Дугги. — И пошли вон, кому сказано!