Джордж Бейкер - Тюряга

— Получилось так, что я сжег целую больницу. Но я сделал это не намеренно. Но разве суду что-нибудь докажешь.

— Что, было много жертв? — спросил его Фрэнк.

— Четыре трупа и еще несколько человек, получивших тяжелые ожоги.

— Как же это случилось?

— Это была венерологическая больница.

— Венерологическая? — удивленно переспросил Фрэнк.

— Да, небольшая женская венерологическая клиника. Туда попала моя невеста. Ее мать долго крутила, говорила, что у нее воспаление легких, и что ее отправили в другой штат, где у какого-то дальнего родственника есть своя личная клиника, где практикуют лучшие на Западе профессора. А потом я выяснил, что моя невестушка лежит в местной венерологической больнице и что заразил ее ни кто иной, как сам главный врач. А я тогда только демобилизовался из армии и привез с собой небольшой сувенир, ручную гранату. Ну и в сердцах бросил ему ее в окно кабинета. Его-то, старого хрена, не было, а пожар начался.

— И что, и невеста твоя сгорела? — спросил Фрэнк.

— Да нет, она, слава Богу, осталась жива. Даллас вдруг засмеялся и лицо его, словно бы поплыло, ловя и удерживая отблески огня из раскрытой топки.

— Ты не думай, что я смеюсь, — сказал вдруг Даллас, прекращая свой смех, — оттого, что я садист какой. Нет, это я от нервов смеюсь. Меня просто как мороз по коже продирает, когда я эту историю вспоминаю с этими обгорелыми бабами.

— Да, — задумчиво сказал Фрэнк, по-прежнему глядя, как бушует огонь.

— А ты-то в этот раз за что залетел? — спросил его Даллас.

— Да ни за что, — сказал Фрэнк.

— Как это — ни за что?

— Да подставили меня. Давай закурим. Сейчас расскажу.

— Давай.

Даллас достал сигареты, но спичек у них не оказалось, и тогда Фрэнк взял какую-то длинную деревянную поломанную рейку, стоящую в углу, и сунул конец ее в огонь. Прикурив, он передал горящую планку Далласу, и начал свой рассказ.

— Еще до смерти отца наш дом во Флинте несколько раз подвергался каким-то странным налетам. Переворачивали все вверх дном, но ни денег, ни ценностей не брали. Как будто искали что-то. Однажды налетчики очень сильно напугали отца, я думаю, что после этого у него и начала прогрессировать его сердечная болезнь, приведшая в конце концов к смерти. Каждый раз мы заявляли в полицию. Но полиция ничего не предпринимала. Ей, видите ли, не хватало, вещественных доказательств. Когда я вышел из тюрьмы после того первого моего срока, который я еще начал мотать с тобой в «Олби», наш дом снова подвергся обыску. Мать тоже была на грани инфаркта, она уверяла, что налетчики снова будут обыскивать дом. Я стал дежурить. Делая вид, что ухожу в гараж, я тайно возвращался домой и садился у окна. Через несколько дней я заметил, что почти каждый день метрах в пятидесяти от нашей калитки останавливается синий «порше», и какой-то тип наблюдает из машины за нашим домом. Тогда я спрятался за табачным киоском, у которого обычно останавливался этот «порше». И когда в следующий раз, подъехав, этот тип вышел из машины, чтобы купить сигарет, я набросился на него и затащил за угол, поставив ему под подбородок нож. Я хотел выяснить, что ему надо, ему и тем, кто стоит за его спиной. Как нарочно мимо проезжал полицейский автомобиль, этот тип закричал. Они выскочили и схватили меня. Тот тип стал уверять, что я пытался его ограбить.

Фрэнк замолчал. Гнев снова охватил его. Он взял рейку, от которой они прикуривали, и, переломив ее, бросил в огонь.

— Что же они хотели найти в твоем доме? — спросил Даллас.

— Понятия не имею, — сказал Фрэнк. — Мать, мне кажется, знает. Тут есть какой-то секрет. Но она молчит, как рыба, или отнекивается, стоит мне начать намекать, чтобы она раскололась тогда с тем «порше» и полицией, мне кажется, меня специально подставили.

— Да, — сказал Даллас. — Тебе бы, конечно, надо быть сейчас дома.

— Да вроде с тех пор обысков больше не было. Вся эта история заглохла. Хотя ты прав, всем нам, конечно, не мешало бы быть сейчас дома.

Фрэнк замолчал, снова вспоминая о Розмари.

— Не знаю, как ты, а я так точно скоро буду дома, — сказал вдруг Даллас, как-то странно взглянув на Фрэнка.

— И как же ты собираешься туда попасть? — спросил его Фрэнк, словно бы не понимая, на что намекает Даллас.

— Есть один путь, — сказал Даллас. — Если ты и в самом деле серьезно, то могу рассказать, а если нет, то, сам понимаешь, лучше уж я промолчу.

Фрэнк ничего не отвечал, хотя Даллас с нетерпением ждал, конечно же, его ответа. Леоне не был готов к такому повороту. Конечно, мысль о побеге посещала и его, но он не ожидал, что Даллас уже решился. Но, вспомнив вновь все передуманное на эту тему в камере и еще раз придя к выводу, что лучше уж ему перетерпеть, переждать, тем более, что Драмгул вроде перестал на него охотиться, Леоне ответил Далласу честно.