Эльмира Нетесова - Месть фортуны. Дочь пахана

Но даже если бы ему повезло, и в темноте он пристрелил бы кого-то, охота не прекратилась бы, она вышла за пределы всяких правил и стала б сущим наказанием.

Он, услышав чох, понял, его караулят. Ведь прохожих не было. В соседнем доме все спали. Да и не услышал бы он оттуда ничего. Вдобавок на его вопрос никто не ответил. Ослышаться он не мог. Да и в калитку входить не хотел почему-то. И на следующий день провел во дворе освещение. Вкрутил большую лампочку, выхватившую из темноты каждый угол. Теперь, прежде чем войти, спокойно оглядывал двор, открывал ворота, заводил машину в гараж. А вскоре и перед забором провел свет. Установил фонарь. И вся проезжая и пешеходная часть улицы перед домом были как на ладони.

Пять дней радовался человек, коря себя, что не додумался до этого раньше. А на шестой, подъехав к дому, остановился в страхе. Фонарь разбит кирпичом, вдребезги разлетелась лампочка во дворе.

Кому-то помешали, — вырвалось злое. Он вырвал пистолет из кобуры, обошел палисадник, двор, дом и гараж. Но ни одной живой души не встретил

Мать дома рассказала, что лампочку разбил из рогатки какой-то мальчишка. А на фонарь поспорила пьяная компания — кто попадет с первого раза. Она ругалась с алкашами, но те ей кинули трояк через забор и, обозвав грязно, пригрозили, если будет много кричать, оторвать башку, повесить ее вместо фонаря.

Утром Семен включил новые лампочки, а через два дня и они оказались разбитыми. Никто не увидел, кто был виновен

Семен включил еще. И вдруг услышал за спиною хриплый, едкий смех. Он оглянулся, посмотрел со столба вниз. По дороге, шатаясь, шел пьяный мужик, глянув на Семена, покрутил пальцем у виска и сказал заплетающимся языком:

— У мужиков на водку не хватает. А эти дураки деньги на ветер швыряют. Зачем на улице светить? Ты что? Киряешь здесь? Делишь на троих? Мне дай, я и впотьмах мимо рта не пронесу.

— Зато не заблудишься! — пытался отшутиться Семен.

— Добрым мужикам ночи бояться нечего. Их в любые ворота впустят. А гавно и днем заблудится. Ему свет не подмога, — усмехнулся алкаш и, шатаясь по сторонам, вскоре ушел, скрылся за поворотом.

— Оно и верно! С чего это я так дрожу? На войне, в лобовых атаках не боялся ничего. В судьбу верил. Коль суждено, выживу! А нет, все равно убьют, — решил, что больше не станет включать лампочки. И, чудо… Их перестали разбивать. Прошла неделя, вторая, их никто не трогал. Словно оставили человека в покое. Ни угроз, ни камней из-за углов.

— Может, уехали фартовые! Пролили реку крови и успокоились. Назначили нового маэстро. Тот, видно, приказал поберечь фартовые головы и покинуть Ростов. Вот и тихо стало, — приобретал уверенность Семен. Но об осторожности не забывал никогда.

…Капка за это время совсем выздоровела. Она уже вставала, ходила по комнате, к ней вернулись сон и аппетит. Задрыга теперь повеселела и снова хотела жить. Девчонка знала, что это время Шакал и Глыба были чем-то очень заняты. То один, то другой уходили на целый день. Возвращались поздно. Однажды она проснулась ночью. В хазе — никого, кроме нее. Задрыга поняла — ушли на дело. И ей стало не по себе.

— Не взяли меня! Не дождались! Не поверили! — чуть не плакала от досады Капка. И включив свет, решила дождаться кентов. Шел третий час ночи.

Глыба с Шакалом были далеко от хазы. Они не взяли Капку не потому, что не поверили. Не хотели рисковать ею еще раз. И дождавшись относительного выздоровления, когда она сможет перенести обратный путь без осложнений, пошли в дело, не сказав Задрыге ни слова, чтобы не огорчать, тихо исчезли в полночь.

В горотделе милиции везде горел свет. Шло совещание. Экстренное. Куда приехали даже из Москвы.

Фартовые усмехнулись, увидев скопление машин перед горотделом, их охранял целый наряд милиции.

— Затягивается сходка! — рассмеялся Шакал, кивнув на освещенные окна.

— Лишь бы наш лягавый там не откинулся, уж ему теперь вставят горящий чинарь! Кенты вякали, поводов хватает дозарезу! — ухмылялся Глыба.

Только к часу ночи увидели фартовые, как в окнах замелькали тени.

Милицейский наряд, охранявший машины, пошел на отдых, оставив двоих по посту. Едва они отвернулись, законники шмыгнули к машине Семена. Улица были пустынна. Никто, и оперативники не услышали, как бесшумно нырнули на заднее сиденье фартовые. Притихли, затаились.

— Я подвезу вас до дома! Садитесь! — услышал Шакал голос Семена и сжался в комок.

— Меня Илья подкинет! Мне с ним по дороге! Ты поезжай, Семен! Завтра все обговорим! — услышал сказанное в ответ.