Эльмира Нетесова - Выскочка из отморозков

— Слышь, фраер, притормози!

— Чего тебе? — остановился Борька.

— Куревом поделись!

— Самому в обрез, — ответил глухо. И услышал в спину злое:

— Ну, козел, припутаем тебя, гнида сушеная! Борька замерял выработку зэков, даже не оглядываясь,

стоит ли кто за спиной. Каждый хлыст обсчитал и замерил. Подойдя к Даниле, сказал:

— Семнадцать с половиной кубиков!

— Там тридцатник! Не меньше! — не поверил зэк, просивший курево.

— Дед Данила, я замерил правильно! — настаивал Борис.

— Дай рулетку! — Лесник встал и пошел к штабелю. Следом за ним устало поплелся Иван.

Борис остался один на один с зэками.

— Ты что, внук Данилы? — спросил парня заросший кудлатый мужик, которого встретили Борис и Степановна по пути к леснику.

— Мы в деревне почти все друг другу родней доводимся. А Данила из нашенских…

— Ты с бабкой сюда возник. Знать, на лечение к деду. Много ваших тут перебывало. А ты с чем к нему?

— Да всякие болячки привязались! — отмахнулся парень и следил, как лесник замеряет штабель.

— А вообще ты чей? Мы в деревне многих знаем. Птичник, свинарник там строили.

— Я не деревенский. В городе живу…

— Из везунчиков?

— Из кого? — не понял парень.

— Ну, из везучих, кто убежал из деревни в город, там и остался.

— Нет! Мы совсем городские!

— А бабка? От тебя в деревню сбежала?

— Не хочет в город. У нее хозяйство! Его не бросишь. Привыкла.

— Слышь, Борисом тебя зовут? Продай нам курево. Хоть несколько сигарет. — Так попросил, что Борька не смог отказать и не взял деньги.

Все, кроме долговязого, взяли по сигарете. Тот с места не сдвинулся, сидел не шевелясь.

Зэки курили глубокими затяжками, не спеша наслаждались дымом.

— Борька, ты у Данила долго будешь?

— Не знаю. Как он велит.

— Ну а в деревню пойдешь?

— Если дед отправит. А что?

— Кое-чего нужно. Если в долг дашь, втрое больше вернем!

— А у меня своих денег не бывает. Да и кто их с собой в деревню даст? — усмехнулся невесело.

— Ты ж уже взрослый.

— В деревне деньги ни к чему!

— Ну, это ты загнул! Бабки всюду в кайф! — не согласился лохматый с Борькой.

— Беркут! С кем споришь? С ним трехать западло! — цыкнул слюной сквозь зубы длинный тощий мужик.

— Захлопнись, Шлейка! С Борькой мы скентуемся! Верно трехаю? — глянул на парня, тот плечами пожал неопределенно. — От деда заварку чая иль самогонку сможешь для нас спиздить? Внакладе не останешься, — тихо, шепотом попросил кудлатый Беркут. И добавил: — До тебя тут двое деревенских были. Мы с ними стрехались.

— Чего ж они не возникают к вам? — спросил Борька хмуро и встал навстречу Даниле.

— Верно обмерил, малец! Точно обсчитал! — похлопал Бориса по плечу и попросил его: — Покуда с Иваном посижу, проскочи, обмерь высоту спила, много ль брака оставили опосля себя вот эти помощники? — кивнул в сторону зэков.

Борис нехотя пошел на делянку, замерял высоту оставленных пеньков. Она почти везде была одинаковой.

Незаметно для себя ушел в глубь леса. И когда спохватился, понял, что перестарался, забрел слишком далеко и теперь не так-то просто будет выбраться отсюда. Он огляделся, вслушался. Но ни один человеческий голос сюда не доносился. Лишь слышались крики птиц, свист бурундуков, хлопанье крыльев.

«Ну и забрел. — Присел на трухлявый пень, тут же увидел змею, вылезавшую из-под корней, подскочил в ужасе, бросился наутек, но вскоре остановился. — Куда это я? Назад надо. А может, сюда — в сторону. Нет, тут пеньки не замерял. И здесь не ходил. Откуда ж пришел?» — оглядывался беспомощно.

Борьке никогда не доводилось блудить по лесу. Страшно стало еще и потому, что он был один. Парень присел на корточки под елкой, внезапно услышал шорох над головой, выскочил из-под дерева, обливаясь холодным потом, и увидел на елке белку, она с любопытством разглядывала парня, ничуть не боясь.

— Вот дурак, нашел кого испугаться? — рассмеялся парень и пошел к пеньку, который замерял последним. — Спокойно, только спокойно! — уговаривал сам себя, идя от пенька к пеньку. Кое-где, ему казалось, он видел свои следы. И шел торопливо, в лесу начинало темнеть. — В натуре, заблудился! Тьфу черт! — ругал парнишка самого себя и закричал во все горло: — Дед Данила! Люди! Эй! Отзовитесь!

Прислушался, затаив дыхание, но в ответ ни слова.

— Шлейка! Иван! — орал Борька.

Лес мрачнел. Деревья сливались с сумерками, качали кронами, будто осуждали и грозили парню за необдуманную смелость.

«Во влип! Не-ет, вот вернусь в зимовье к Даниле, больше никогда не пойду один в лес. Тут и насмерть забрести можно». Увидел впереди болото, и по плечам прошел озноб.