Эльмира Нетесова - Выскочка из отморозков

— Выходит, не забыли, — улыбалась тихо.

— Да что ты, бабуль! Тебя все любим! — Рассказал, как Герасим отругал за нее Наталью.

— Вот это лишнее! Насильно сердцу не навяжешь. А и мне не боле других надобно. Не стоит так. Мы в деревне свое имеем. Нет денег на хлеб — домашних караваев испеку. Покуда не разучилась. Да и не сытость в моей жизни главное, а тепло душевное. Без него тяжко. Сам знаешь, видел, как темно у нас ночами, а в старости они бесконечные. От встречи к встрече живу и все думаю о мальчатах своих. Как-то они там без меня маются? И болит душа по каждому…

В этот вечер они проговорили допоздна и решили на следующий день сходить по грибы в лес, заодно навестить Данилу.

— Случалось, он отказывался иным подмочь. Кто ведает, с чего упрямился? Ну за тебя я его попрошу. Коль возьмется, у себя оставит на время, тогда сама навещать тебя стану, если Данила дозволит, — сопнула носом.

— А почему запретить может?

— Ну, это у него случается, — отмахнулась Степановна. Утром она разбудила Борьку еще до восхода солнца, повела в лес. До него почти три километра. Да до зимовья в два раза больше идти. Степанова не спешила. И все рассказывала о леснике, его жене, как они стали лечить деревенский люд. А теперь к Даниле не только с окрестных деревень и города, даже из Москвы люди наведывается.

— Он, часом, не гадает? А то в наших газетах, какую ни возьми, сплошные объявления «Гадаю, привораживаю, снимаю сглаз и порчу, помогаю в бизнесе, решаю семейные проблемы…» Наша соседка ноша. До сих пор не отплюется! Ей колдунья велела с могилы кош достать в полночь и на пороге соперницы ее раскрошить. Да загнула не слабо, скажи? Соседка и сказала, мол, хрен с ним мужиком, другого заклею, но на кладбище не попрусь. Я даже его боюсь. Ночью и вовсе! Да и как стану могилу раскапывать, потом кость выламывать у покойного! Да если б такое умела, разве упустила бы мужика из рук? Ни в жисть! Там бы на погосте и урыла…

— Не-е, он не гадает. Но судьбу кажного наперед видит. То точно!

— Значит, аферист! Я таким не верю! — И вдруг остановился как вкопанный, придержал за локоть Степановну, не давая двинуться с места, послушался, затаив дыхание, и до слуха обоих донеслось пение:

Одному из урков в темном переулке дали приказание: убить!

— Никак лишачок перебрал с ночи. До сих пор не очухался! — дрогнула рука Степановны.

— Сейчас на него глянем!

В это время послышался треск кустов, отчаянный хруст веток и сучков под тяжелыми шагами, из зарослей, чертыхаясь и матерясь, вывалился мужик, обросший, с красными глазами и лицом, сизым носом и кудлатой башкой, загаженной птицами. В волосах его застряла паутина, листья, мох. В руке он сжимал суковатую палку. Увидев Борьку и Степановну, оскалился широко и, расставив ноги, прокричал:

— Эй, кикиморы и лешаки! Сбегайтесь сюды, трясти будем деревенщину на самогон и сало!

Подошел к Степановне и, протянув корявую грязную ладонь, потребовал:

— Гони положняк, старая плесень!

— Отвали! — загородил Борька бабку.

— А ты куда лезешь, зелень? С тобой мне ботать за- падло!

— Не наезжай на бабку! Не то вломлю промеж глаз! Доперло? Шурши отсюда, деловой!

— Не деловой я! Слышь, малыш! Я законник! Вот кто! Приморили нас здесь, в берлогах. А хамовка кончилась! Выпивона не стало! Как дышать? Промышлять возник. Тут и вы! Выходит, трясти надо! Колись! Мечи из торбы все, что есть! Иначе сам возьму! — Поднял над головой палку, которую не выпускал из руки, постоянно крутил ее, тряс ею.

— Ничего у нас не обломится. Пустые мы. К Даниле идем! — усмехнулся парень.

— Это к леснику? На кой он вам сдался тот падла, ходячая параша, лысый козел? Разве он фраер? Да я его размажу в два счета. Он, облезлый пидер, самогонку нам зажал! Не делится, паскуда! Я за такое его вот на этот дрын посажу, как на вертел. Пусть его волки и медведи хавают! За то, что он меня, Вову, не уважает, старый хер!

Степановна сморщилась, услышав последнее, и, пройдя мимо мужика, позвала Борьку:

— Пошли, внучок! Оно, вишь, дурье повсюду имеется, даже в лесу! И откуда оно сюда попало, ума не приложу.

— Во бешеная транда! Не доперло до нее, откуда взялся? С зоны, конечно, тетка! Лес заготавливаем для вас. А вот кормить никто не хочет. Зона не подвозит баланду, потому что мы на вольных пидерасим, вольные не дают нам жрать, потому что зэки! Теперь дошло?

— Вова, возьми вот что есть у нас, что с собой на дорогу взяли. Большего, хоть убей, не сыщешь, — передала мужику сверток с едой.