Константин Козлов - Алмазы для ракетчика

— Это что?

— Американский подарок, сейчас в перерыве распространили для участников совещания, твой экземпляр у твоего зама.

— Ну и?.. — вяло поинтересовался Корнеев.

— А ничего нового, все, что мы и так знали. А наши инициативные придурки собираются назвать людей, которые никоим образом еще не засвечены.

— Инициативный дурак в нашем деле — самая страшная угроза, — попробовал шутить Корнеев.

— С такой инициативой мы с тобой живо в тираж выйдем. Надо выводить, кого успеем, из-под удара, буду просить, чтобы список хотя бы согласовали с нами.

— Боюсь, ничего не выйдет, этот парень уже закусил удила и прет во весь опор.

Зазвенел звонок, приглашая всех на совещание.

— Тут мои ребята случайно вышли на одно дело, по-моему, оно по вашей линии. — Алексахин подал конверт. — Ознакомься на досуге.

— Спасибо.

— Спасибо не булькает. Не забудь на докладе о великих успехах упомянуть про наше содействие. Не буду я ждать конца этого безобразия, работы много. В управу поеду.

Корнеев остался. Положил в опустевшее кресло папку. Машинально достал конверт от смежника. Докладчик знай разглагольствовал об эре доверия, о необходимости координировать деятельность разведок разных стран по защите демократии и борьбе с терроризмом. Общие слова. КГБ будет реформирован, деятельность ГРУ в значительной мере станет подконтрольна и более открыта. Все службы должны повернуться лицом к прессе.

Александр Владимирович вчитался в служебную записку, составленную в соседнем ведомстве, и тотчас совещание и речи выступающих отодвинулись на второй план. «Стеклярус» рушился. Специалист проявлял активность в обход куратора. Начал свою игру. Куратор ни о чем подобном не сообщал. Действовать нужно было немедленно.

Водитель был удивлен — он собирался везти Корнеева домой, а вместо этого получил команду ехать в управление. Всю дорогу генерал размышлял. Разведка часто терпела удары от своих. Доставалось и Комитету, и ГРУ. Перед войной практически вся инициатива сосредоточилась в руках НКВД. Машина репрессии прошлась по армейцам паровым катком. В годы войны соседи немного оправились. С арестом и расстрелом Берии все изменилось. Но радикальных перемен не бывало никогда, в крайнем случае власть переходила от одной партийной группы к другой. «Генеральная линия» не менялась. Страной продолжали править достаточно трезвомыслящие люди, понимавшие важность разведывательной работы. То, что происходило теперь, никакой логике не поддавалось, кроме логики предательства.

Вспомнились слова генерала Алексахина о выходе в тираж. В тираж Корнеев не собирался.

Под удивленным взглядом дежурного генерал прошел в свой кабинет. Достал из сейфа материалы по «Стеклярусу». После смерти Лаврентия Бердников попал под чистку. Старика под горячую руку вышвырнули из органов, невзирая на заслуги. Он обиделся и не посвятил новое руководство в тонкости операции «Стеклярус». Полковник Степных до последнего времени оставался единственным человеком, ведущим разработку, он держал это дело в личном резерве, намереваясь использовать результаты как ступеньку на пути к погонам с шитым зигзагом. Но получить звание генерала не успел, с началом эры «углубленного мышления» полковника выперли на пенсию как не перестроившегося. Он, начихав на «трезвый» указ и будучи слегка под газом, ляпнул в кругу сослуживцев, что ему перестраиваться незачем, служит он честно и никаких грехов за собой не видит. После этого он не просидел в своем кабинете и недели, и единственным куратором «Стекляруса» оказался его зам — подполковник Корнеев. Деньги у отдела были, помаленьку экономя на обеспечении операций, новый начальник отдела вполне успешно вел дела и по операциям, не указанным в отчетах, которые поступали к руководству. Со временем Корнеев стал двухзвездным генералом, уже имел виды на третью звезду. «Стеклярус» был его тайным козырем. Случись крупный прокол в работе, эта операция покрыла бы неудачу. И вот теперь ситуация выходит из-под контроля.

Александр Владимирович задумался. Если все сделать правильно, он станет большой величиной. Насчет достоверности переданного соседом материала сомнений не было. Ванееву сейчас как никогда нужны друзья в комитете, ведь у его конторы дела в основном за рубежом, а ей и нести львиную долю урона. Хотя ему известно, что соседи ведут разработку, он не станет вникать — своих проблем выше крыши. Да и самому Александру Владимировичу брать соседей в компанию вроде бы ни к чему. Не их это дело. Больше всего характер операции соответствовал профилю отделов комитета, ведавших работой внутри страны и промышленными секретами. А уж тут — фигушки. Делиться на этом этапе информацией со смежными отделами — значит отдать им все карты. Потом никто и не вспомнит, с чьей подачи все начиналось, а эффект может быть огромным.