Константин Козлов: Алмазы для ракетчика

— Любые, попробуйте их вызвать… — Командир захлопнул окно и приготовился ждать.

Давыдов служил в батальоне второй год и успел акклиматизироваться. Когда-то именно Дед оставил у себя в батальоне зеленого лейтенанта, предназначенного вовсе не для батальона, а для одной из точек. Какие соображения повлияли на выбор Деда, осталось его тайной. В людях комбат ошибался редко. Толик окончил авиационное училище электроники в Харькове и среди других юных выпускников выделялся только летной формой. Когда молодежь представлялась для прохождения службы, Дед прошел вдоль шеренги, пристально посмотрел в глаза каждому и ничего не сказал. Потом все разъехались по точкам, лишь Давыдов остался. По сути батальон тоже был точкой, но сюда стекалась вся информация с периферии, поэтому он был главным пунктом управления. Из таких же точно соседних батальонов сведения уходили в полк и выше.

О своем выборе Кайманову до сих пор не приходилось жалеть, связист справлялся с обязанностями. Мало-помалу он освоился и навел порядок в своем хозяйстве. Теперь полковые сборы связистов проводили на базе батальона, и это лишний раз льстило Дедову самолюбию. Поскольку Давыдов оказался парнем с головой и разбирался в обеспечении полетов, на него возложили все связанное с пунктом наведения истребительной авиации. Главный армейский принцип: вали на того, кто везет.

Иногда Дед посылал своего связиста помогать точкам, исключительно в порядке личного одолжения ротным начальникам. В такие командировки он отпускал лейтенанта неохотно, мало ли что может случиться у себя, а связь — это управление… Правда, начальник связи дивизии мог по своему усмотрению отправлять «вашего летчика по нашим пээнам» [12]и делал это, не особенно считаясь с мнением комбата.

Давыдов порылся в своем блокноте, нашел частоты приема и передачи Северного поста. Затем позвонил на передающий центр:

— Миша, настрой на резервной «сто сороковой» дорожку… — и продиктовал значение частоты.

Мишка Кудрявых — ныне младший сержант, а в прошлом — студент МВТУ имени Баумана — в свою очередь поинтересовался, долго им еще сидеть всем центром не жравши.

— Ага, ща-ас приду и расскажу. Нет, лучше ты оперативному позвони и спроси, — посоветовал Давыдов очень доброжелательным голосом. — За него сейчас начштаба работает. Он просто горит желанием выдать тебе объяснения насчет обеда. Давай-ка лучше дорожку, и желательно побыстрее. Волшебное слово — бегом!

Расчеты несколько минут настраивали приемник и передатчик на приемном и передающем центрах. Потом полчаса на все лады вызывали Северный пост. Тот молчал, из динамиков исходило ровное шипение, иногда прерываемое какими-то разрядами. Потом цель вообще пропала. Олсуфьев доложил, что на ВИКО [13]местных РЛС [14]малоразмерной цели тоже нет, и снова попросил направить батальонного связиста на Северный пост. Номинально Олсуфьев был сам себе начальник и Кайманову подчинялся только в оперативном отношении — по линии боевого дежурства. О своей «незалежности» ротный обычно, не стесняясь, напоминал на всех полковых сборах и совещаниях. Правда, когда пахло жареным, непременно обращался в батальон за помощью.

Дед вскипел, зная, что за срыв работы по «готовности» обеспечена взбучка. Ротный страховался, делясь долей ответственности с вышестоящим пунктом управления. Меньше всего Дед любил получать нагоняй по чужой вине, а насчет прислать кого-нибудь повкалывать на Северном, так подобные просьбы от Олсуфьева поступали еженедельно, и отсутствие батальонных спецов на посту в момент нарушения связи ротного не извиняло. Мирная беседа продолжалась, комбат не желал уступать инициативу собеседнику:

— Отправь своего бездельника. У тебя связи с точкой нет, а мои должны за сто километров переться! Посылай машину на точку и разбирайся, в чем дело.

— Так ваши там уже работали, они все знают. Ваш уже обвыкся, а мой еще в роте порядок никак не наведет, рано ему на посту рулить, — упрямился Олсуфьев.

В конце концов выяснилось, что единственную ротную машину он отправил за продуктами и вернется она только послезавтра. Так что, увы, послать на Северный он никого не сможет. Олсуфьев приводил все новые аргументы:

— А пусть они с двух сторон попробуют связь наладить, если мой поедет, кто ему отсюда подыграет? Да вашим и добираться легче: на автобусе доедут до леспромхоза, а там и пост недалеко.

Дед хотел было отказать: во-первых, недалеко — это двадцать километров лесом, во-вторых, ротный обязан справляться своими силами, а «подыгрывать» со стороны роты полагается его любимому личному составу, который вообще-то учить надо, но передумал. Срыв связи во время «готовности» — это ЧП, все равно будет разбираться полк. Сами полковые по лености не поедут, а озадачат батальон, то есть его, Деда, лично. Тут, как ни крути, а придется кого-то посылать на Северный пост с инспекцией. Чем ждать у моря погоды, лучше уж пускай связист поедет и наведет порядок. Раз и навсегда. Надо сказать, чтобы заодно предусмотрел вариант работы поста на батальон.