Том Клэнси - Радуга Шесть

— Старший, Винтовка Два-Два. Вижу термическую цель на первом этаже, четвертое окно с западного угла, смотрит наружу, чуть отодвинув штору.

— О'кей! Это кто-то в кухне, — прозвучал голос Хэнка Паттерсона, склонившегося над синьками планов. — Обозначаем объект как номер один! Что еще, Дитер?

— Ничего больше, просто нечеткая форма, — ответил немецкий снайпер. — Одну минуту, подожди... фигура высокая, по-видимому, это мужчина.

— Говорит Пирс. Я вижу объект, первый этаж, восточная сторона, второе окно от восточной стены.

— Капитан Альтмарк?

— Ja?

— Вы не могли бы позвонить в кабинет Остерманна? Мы хотим узнать, он по-прежнему там? Потому что, если он в кабинете, с ним один или два террориста.

— Офис Остерманна, — ответил женский голос.

— Это капитан Альтмарк. С кем я говорю?

— Это Гертруда, командир Фракции Красных Рабочих.

— Извините меня, я хотел поговорить с командиром Вольфгангом.

— Подождите, — произнес голос Петры.

— Hier ist Wolfgang.

— Hier ist Altmark. Мы давно не слышали ни слова от вас.

— У вас что-нибудь новое?

— Новостей нет, но у нас просьба, герр командир.

— Да, и в чем она заключается?

— В качестве знака доброй воли, — сказал Альтмарк, сидя рядом с доктором Беллоу, слушающим через переводчика. — Мы просим вас отпустить двух заложников из числа домашней прислуги, может быть.

— Чтобы они помогли вам опознать нас?

— Старший, это Линкольн, я вижу цель, северо-западное угловое окно, высокий, по-видимому, мужчина.

— Итак, три плюс два, — заметил Чавез, а Паттерсон приклеил желтый кружок к этой части плана.

Женщина, которая первой ответила на телефонный звонок Альтмарка, также осталась на линии.

— У вас три часа до того момента, когда мы пошлем вам мертвого заложника, — подчеркнула она. — У вас есть еще просьбы? Нам нужен пилот для вертолета герра Остерманна до полуночи и авиалайнер, ждущий нас в аэропорту. В противном случае мы убьем заложника, чтобы показать, насколько мы серьезны, а потом будем убивать их через регулярные интервалы. Вам это понятно?

— Мы понимаем, насколько вы серьезны, и уважаем это, — заверил ее Альтмарк. — Сейчас ищем экипаж вертолета и обсуждаем с «Остриэн Аэролайнз» выделение авиалайнера. Но для этого требуется время, вы понимаете.

— Такие, как вы, всегда так говорят! Мы передали наши требования. Если они не будут удовлетворены, кровь заложников окажется на ваших руках. Конец, — произнес голос, и линия замолчала.

Капитан Альтмарк был одновременно удивлен и потрясен холодной решительностью на другом конце провода и внезапным прекращением разговора. Он положил телефонную трубку и посмотрел на Пола Беллоу.

— Герр доктор?

— Эта женщина опасна. Оба умны, определенно обдумали все варианты и, вне сомнения, убьют заложника для того чтобы подчеркнуть свою решимость.

В этом можно не сомневаться.

— Террористы — мужчина и женщина, — говорил по телефону Прайс. — Немцы, возраст... думаю, около сорока лет. Может быть, старше. Чертовски серьезны, — добавил он Биллу Тауни, слушающему его в Англии.

— Спасибо, Эдди. Жди ответа, — послышался голос Тауни. Прайс слышал, как по клавиатуре стучат пальцы.

— О'кей, парень, у меня три возможные группы террористов. Начал загрузку.

— Спасибо, сэр. — Прайс снова открыл свой лэптоп. — Динг?

— Да?

— Поступает информация из разведывательного отдела.

— Там по меньшей мере пять террористов, босс, — сказал Паттерсон, передвигая палец по плану здания. — Они замечены слишком быстро, чтобы успеть переместиться. Вот здесь, и здесь, и здесь. Двое на втором этаже. Такое размещение имеет смысл. Кроме того, у них, возможно, портативные рации. Дом слишком велик, чтобы кричать друг другу.

Нунэн услышал это и пошел к своему оборудованию перехвата радиопередач. Если их «клиенты» пользуются ручными приемо-передатчиками, то диапазон частот хорошо известен, более того, он ограничен международным договором. Они, по всей видимости, не пользуются кодированными военными радиопередатчиками, и передачи, вероятно, не зашифрованы. Спустя несколько секунд он установил свой компьютеризированный сканер, работающий с помощью многочисленных антенн, которые позволят ему установить местоположение источников радиопередач внутри дома. Они соединены с его портативным компьютером, на экран которого уже выведена диаграмма «шлосса». Три помощника террористов — примерно правильное число, подумал Нунэн. Два было бы слишком мало. Три близко к оптимальному числу, хотя фургон, стоящий у входа, мог вполне разместить и большее количество. Два плюс три, два плюс четыре, два плюс пять? Но все они намереваются улететь, а вертолет не такой уж большой. Таким образом, общее число террористов — от пяти до семи. Это предположение, а им нельзя полагаться на предположения, по крайней мере, они предпочитают не полагаться на них. Но с этого можно начинать, взяв это число как исходное. Как много вопросов! Что, если они не пользуются портативными рациями? А вдруг у них мобильные телефоны? Так можно гадать бесконечно, — подумал Нунэн. Нужно начинать с чего-то, собирать всю информацию, какую можно, и потом действовать. Проблема с террористами заключается в том, что они всегда определяют ход событий. За ними всегда первый ход! Несмотря на их глупость и преступные намерения, которые Нунэн считал слабостью, они все-таки определяют скорость действий, они решают, когда произойдут события. Группа-2 может немного изменить это с помощью лести и уговоров — это дело доктора Беллоу, — но когда все начнется всерьез, ну что ж, террористы являются единственными, готовыми убивать. Но готовы ли они умирать? Внутри находятся десять заложников: Остерманн, его три деловых помощника и шесть человек, ухаживающих за домом и окружающей его территорией. У каждого из них есть жизнь и семья и надежда сохранить их. Задача Группы-2 заключается в том, чтобы так и было. Но террористы захватили слишком много, и специальному агенту Федерального бюро расследований подобная ситуация совсем не нравилась. Уже не в первый раз он жалел, что не является одним из стрелков, способных, когда потребуется, ворваться к террористам и уничтожить их. Однако, каким бы хорошим стрелком и физически подготовленным человеком ни был Нунэн, он приносил больше пользы, занимаясь техническими аспектами операции. Это являлось его специальностью, и он был более полезным, сидя у своих приборов. И все-таки никто не вправе был требовать от него любить такую работу.