Александр Соловьёв - Ветви Ихуа

— Спокойно, ребята, — сказал он. — Я не собираюсь сопротивляться.

— Встаньте, капитан Дзендзель, — сказал Бергер. — Выйдите на середину комнаты.

— Я пойду, куда скажете, — Сигурд поднялся. — Только ошейник не нужен. Снимите.

— Вы не поняли, — сказал Бергер. — Военный Совет приговорил вас к смертной казни. Мы бы сделали это здесь, но Военный Совета хочет на это посмотреть.

Сигурд среагировал раньше, чем вспомнил предупреждение Ханарана, что окончательное решение выносить ему.

Он метнулся к Бергеру и, вырвав у него из руки пульт, кинулся под ноги второму военному. Столкнув его с такой силой, что тот долетел до стены, он в два счета разделался с человеком в зеленой форме и снова обернулся к Бергеру, но в эту секунду в глазах у него потемнело, и он потерял связь с реальностью.

Когда Сигурд снова очнулся, прямо перед ним был потолок.

Он огляделся насколько мог. Где-то в ногах тускло светилась лампочка, по грубо тесаному потолку тянулись тонкие тени от выступов.

Это была маленькая камера — настолько тесная, что нельзя было выпрямить руку. Самый что ни на есть гроб.

Сигурд проверил ошейник: на месте — где же ему еще быть?

Энергично двигая ягодицами и локтями, он опустился примерно на фут, и ноги уперлись во что-то твердое. Стукнул — отдалось металлическим гулом. Люк или дверца…

Сигурд вспомнил последние события. Напрасно выпендривался. Надо было просто подчиниться Бергеру.

Впору было обмозговать сказанное Ханараном, но мысли уносили его к человеку на троне. Это прана, она мешала реальность со сном. Давала умные догадки, посвящала в тайны и расшатывала психику — так она действовала на него. И все же человек на троне со своим маленьким уродцем и летающим шаром на плече — как необыкновенно реальны они были.

Слишком тесно… Сколько он продержится в этом гробу, прежде чем начнется истерика?

Попробовать выбить люк? Сигурд попытался войти в скачок, но что-то не заладилось: по телу прошли странные судороги, мелко задрожали суставы… Стоп, назад!

Он отдышался, попробовал снова.

Не выходит.

Он изо всех сил заколотил пятками в люк.

Размах слишком короток — ногу как следует не согнешь.

«Капитан! Немедленно прекратите, — то ли в ушах, то ли сзади. — Вы помещены в карцер на неопределенное время».

— Что значит неопределенное время? Когда меня отсюда выпустят?

Не ответили.

Он снова стукнул, и тут же от ошейника по плечам и позвоночнику прошла резкая неприятная дрожь. За ней последовала еще одна такая волна. Затем еще одна. Когда-то Сигурда ударило током. Было немного похоже.

Думаете меня этим напугать?

От ненависти стало горячо в голове.

Он дернулся всем телом и замер, тяжело дыша. Ладно, он как следует отдохнет: пускай гипофиз снова наполнится. Затем он войдет в такой немыслимый скачок. Он разорвет ошейник, высадит люк.

В предвкушении Сигурд заскрежетал зубами…

— Железяка в печенку…

И вдруг — вспышка света! боль! страшная судорога!.. Все мышцы разом превратились в камень. Точно потолок упал… вот-вот раздавит. Слишком ярко… это жгучее солнце, и он смотрит прямо в его пылающую середину, и никуда больше смотреть нельзя. Нельзя кричать. Нельзя дышать. Время исчезло.

Боль длилась вечно, но вот она отступила, и он провалился в полузабытье. Кто-то что-то пробормотал то ли у него в голове, то ли над ухом, но он уже не смог разобрать слов.

«Нельзя больше так обжираться праны… — говорил он сам себе, стоя в середине огромного вращающегося шара. — Мерзость… Они все никуда не годятся… Я — полный кретин, могу убить любого. Они тоже… мы все…»

— Хватит! — прозвучал властный голос. — У тебя есть еще один вопрос.

Сигурд попробовал выбраться из тесного плена, и наконец ему это удалось, но только для того, чтобы тут же попасть в другой плен.

Все, как и в предыдущие два раза. Человек на троне, посох в руке, шар над плечом, карлик на колене. Нет, это не сон и не реальность, это что-то другое. Снова тяжесть давит к полу… опять волны, искры… Сигурд соображает, что лежит плашмя, задрав голову, а на спине его — словно пята великана. Не высвободиться… Что за дурацкая манера?.. Что будет после того, как он задаст свой второй вопрос? Зачем ему, этому серебристому призраку-небожителю безумный дикарь, который даже не знает толком, о чем спросить?

— Опять, — кряхтит Сигурд. — Ладно… Раз так…

А может, этот сон видят и другие, например, после того, как в организме накопится критическая масса праны? Тогда становится понятно, откуда профессору Галлу стало известно об этих существах. Но ведь профессор Галл — ренегат, а ренегаты, как известно…