Андрей Добрынин - Кольцевой разлом

Гуляй же, мальчишка, гуляй...

- Постойте, здесь еще один куплет!- крикнул Саша, увидев, что компания, исполнив припев, намеревается пуститься в обсуждение песни. - Слушайте!

- Браво, маэстро!- рявкнул Бивнев, заглушив струны ладонью. - Как раз то, что я люблю - такое галантное, такое куртуазное... Ты ведь куртуазных маньеристов любишь, этих безобразников?

- А как же их не любить?- удивился Саша. - Ясное дело, люблю. Более того, я состою действительным тайным членом ихнего Ордена.

- Как это ты ухитрился?- с завистью спросил Бивнев.

- Очень просто,- пожал плечами Саша. - Какой-то их спонсор случайно нас услышал и пригласил весь Орден в "Стреляного воробья". Они там читали свои стихи, а мы, естественно, пели, так и познакомились.

- А что вы тогда пели?- поинтересовалась Альбина. Ее подруга по имени Ольга была занята тем, что оборонялась от заигрываний Алексея, которые тот осуществлял как бы между делом, но чрезвычайно настойчиво.

- Что пели?- переспросил Саша. - Ну, конечно, не это - это я только что сочинил... Ну вот про Алису пели.

- Ой, Саша, спой про Алису!- захлопала в ладоши Альбина. Ольга тоже оживилась и хотела было присоединиться к просьбе подруги, но ее отвлек щипок Алексея - она сердито взвизгнула и отвесила своему обидчику затрещину, которую тот принял стоически.

- Дай-ка инструмент,- обратился Алексей к Бивневу,- я эту песню знаю.

- А я что, не знаю?- огрызнулся актер. - Ты давай за девушкой ухаживай. Каждому свое.

- Внимание, песня!- воскликнул Саша и начал:

- Внимание, припев тут нетрадиционный,- предупредил Саша.

- Как! Я тоже Крыса!- отбиваясь от Алексея, возмущенно воскликнула Ольга. - Я что, не знаю любви?

- Настоящей - не знаешь,- сурово произнес Бивнев. Певец с надрывом продолжал:

- В припеве слова уже другие,- вновь предупредил Саша.

- И вправду непонятно, припев это или еще что,- заметил Бивнев. За столом разгорелся спор о правилах сочинения песен, а Корсаков поднял трубку зазвонившего телефона и услышал голос Бориса. Некоторое время он молча слушал, потом произнес:

- Хорошо, понял. Сегодня сможете все сделать? Отлично... Без меня справитесь? Ладно, потом позвоните сюда же. Что слышно про Ищенко? А почему так долго не сообщали? Ладно, поиски прекращайте, на них уже нет времени. Сразу он не расколется, а когда расколется, будет уже поздно.

Повесив трубку, Корсаков задумался. Похищение капитана говорило о том, что он недооценил противника, в данном случае - московских бандитов. Но до начала акции оставалось слишком мало времени, чтобы бандиты успели чему-то серьезно помешать. С другой стороны, и на поиски капитана тоже не оставалось ни времени, ни людей. Приходилось делать то единственное, к чему Корсаков в течение всех своих войн так и не смог привыкнуть - списывать еще живых товарищей в графу "безвозвратные потери". Группа прикрытия ничего не смогла выяснить у соседей Ищенко, хотя терпеливо дождалась того момента, когда сосед Юрец пришел в себя. То, что похитили капитана бандиты, можно было понять и без Юрца, а никаких дополнительных подробностей тот добавить не сумел. Корсаков же сразу решил, что на Ищенко вышли через какого-то близкого капитану человека, и поклялся про себя выяснить, чьих рук это дело, если останется в живых. Расследование не выглядело безнадежным - близких людей у Ищенко было не так уж много... Тут Корсаков наконец понял, что его уже давно трясут за руку.