Андрей Добрынин - Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

Он крадучись вышел из-под стены, увидел крышу с бруствером, торчащий ствол. Караульных не было видно — вероятно, они присели перекурить, спрятавшись за бруствером от ветра. Корсаков примерился и, плавно взмахнув рукой, запустил в гнездо одну за другой две гранаты. Бросившись обратно под стену, он через пару секунд услышал хлопки взрывов, прозвучавшие на ветру до странности глухо. Надо было спешить: с автоматом на изготовку он вбежал в улочку, пинком распахнул дверь в глухой глинобитной стене, швырнул гранату во двор и после взрыва через повисшую на одной петле дверь ворвался во двор, затянутый облаком пыли. Палец его дрогнул на курке автомата, но выстрела не последовало: он вовремя понял, что в центре двора лежит всего лишь труп собаки, подергивающей в предсмертных судорогах задними лапами и хвостом. Припав на колено, Корсаков сорвал С плеча гранатомет и из дверного проема выпустил в стену дома кумулятивный заряд. Пронизав стену, граната глухо грохнула внутри помещения. Взрывная волна изнутри сорвала с петель дверь, которая в клубах дыма вылетела на середину двора. Корсаков перебежал двор и дал несколько очередей из автомата в зияющий дверной проем, стараясь поразить все углы комнаты. Людей в большой комнате не оказалось — только иссеченные осколками голые стены, мешки, из пробоин которых текло зерно, в углу — кустарный ткацкий станок, превращенный взрывом в груду деревянного хлама. Корсаков пересек комнату, рванул на себя следующую дверь, швырнул в помещение гранату, а сам отскочил от дверного проема и прижался спиной к стене. Как только раздался взрыв, он ворвался в комнату и выпустил по углам несколько коротких очередей. Когда дым чуть рассеялся, уплыв в узенькое окошко, Корсаков сплюнул от досады — людей и тут не оказалось. Больше в доме комнат не было, и Корсаков со всех ног бросился назад во двор. Сделал он это вовремя: с крыши по лепившимся к стене глинобитным ступенькам спускался, хромая и вздрагивая от боли, раненый часовой. На его одежде темнели пятна крови, бритая голова, с которой свалилась чалма, блестела от крови, словно покрытая красным лаком. Часовой увидел Корсакова, и в глазах его сверкнула ненависть. Он вскинул руку с пистолетом, но выстрелить не успел: короткая очередь из автомата Корсакова снесла ему верхнюю часть черепа, веером разбрызгав по стене кровавые ошметки. Корсаков взбежал на крышу. В пулеметном гнезде лежали два трупа, иссеченные осколками так, что напоминали уже не людей, а два бесформенных кровавых комка. На плоскую крышу из-под них вытекала темная лужа крови. У крупнокалиберного пулемета, валявшегося треногой кверху, осколки сильно искорежили приемник и ствольную коробку, так что стрелять из него было уже нельзя. Отпихнув ногой пулемет и чувствуя противную липкость крови даже сквозь толстые подошвы ботинок, Корсаков припал к брустверу, повернувшись в сторону резиденции Адам-хана. Оттуда к посту уже бежали по узкой улочке вооруженные люди. Стоило им достигнуть изгиба улочки, и они попали бы в мертвое пространство, держась в котором они могли бы, не опасаясь обстрела, подобраться вплотную к посту и забросать Корсакова гранатами. Взорвавшийся посреди улочки гранатометный заряд заставил их остановиться, а короткие точные автоматные очереди скосили передних. Остальные залегли вдоль глухих глинобитных стенок и открыли ответный огонь. Корсаков еле успел пригнуться — первые же очереди вспороли самый гребень сложенного из мешков с песком бруствера. Люди Адам-хана стреляли совсем неплохо и не прекращали стрельбу, за-i ставляя противника прятаться за бруствером. Корсаков с трудом раздвинул мешки и в образовавшуюся щель выставил ствол автомата. Открывать огонь он не торопился, предпочитая сначала оценить обстановку. Двое бандитов неподвижно валялись в пыли, двое других волокли раненого в какой-то проход в стене. Еще несколько готовилось к перебежке, но Корсаков парой очередей заставил их снова залечь. Сравнив первоначальное число нападавших с тем, что теперь находилось в поле его зрения, он понял, что часть успела прорваться в мертвое пространство и ему предстоит ближний бой. Уступить инициативу было равносильно гибели: нападавшие наверняка растекались сейчас но лабиринту закоулков и двориков, со всех сторон обкладывая пост. Корсаков навел гранатомет на стену, вдоль которой залегли стрелявшие в него бандиты, и один за другим выпустил три остававшихся у него заряда. Улочка скрылась в туче дыма и пыли, а Корсаков, оставив гранатомет и винтовку, выскочил с одним автоматом из-за бруствера, подбежал к краю крыши и без раздумий прыгнул вниз. Уроки Томми Эндо не прошли впустую: он приземлился мягко, коснулся ладонями земли и тут же перекатился вбок, краем глаза заметив фигуру бандита, вскинувшего автомат. Очередь просвистела у него над головой, выбив из стены град осколков, но он, кувыркаясь в пыли, успел нажать на курок и увидеть, как бандит рухнул на колени, а затем медленно повалился в пыль. Из-за стены того дома, где Корсаков уже побывал, донеслись крики, и он, целясь на голос, перебросил через стену гранату. Метнувшись после взрыва вправо, он вышиб пинком дверь в противоположный двор, швырнул туда очередную гранату и вслед за взрывом, стреляя из автомата, ворвался во двор. Упав на землю, он продолжал стрелять, но уже прицельно: в клубах пыли мигнул огонек — это кто-то пытался подстрелить Корсакова из-за угла маленькой хозяйственной постройки, но пули прошли мимо. Стрелявший скрылся за углом, и Корсаков, держа автомат наготове, вскочил и бросился к дому, чтобы укрыться за ним, но в этот момент из-за угла появился стрелявший человек, сделав пару неуверенных шаг гов, споткнулся и замертво растянулся на земле, раскинув руки и ноги.