Андрей Добрынин - Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

Сопровождавший группу иранец вышел из автобуса на асфальт площади. Он и представители светской, военной и духовной властей Сеидабада составили кружок и некоторое время что-то оживленно обсуждали. Впрочем, поправил себя Корсаков, светскую власть в нынешнем Иране вряд ли стоит отделять от духовной: чиновники следят за нравственностью и выполнением предписаний шариата, а муллы смело решают административные вопросы, в итоге какой-то порядок в стране продержится еще лет двадцать, пока не спадет волна энтузиазма, поднятая революцией, а потом наступит полный бардак. Непонятно, как нормальные люди могут позволять управлять собой священнослужителям — вон какую кислую рожу скроил этот козел в чалме, когда услышал, что приехали европейские специалисты для строительства фармацевтического комплекса. Он небось скорее согласится на то, чтобы его соотечественники перемерли от самых страшных болезней, чем потерпит здесь проклятых кафиров. Но, с другой стороны, идея травить наркотиками западного шайтана тоже принадлежит муллам. Значит, комплекс будет строиться, что бы ни говорили по этому поводу мелкие провинциальные святоши.

Пока Корсаков размышлял таким образом, иранец в черном костюме и иранец, сопровождавший группу, поднялись в автобус. Мулла и военный остались стоять на площади: мулла, видимо, из неприязни к иностранцам, а толстяк-военный — просто из лени. Иранец в черном костюме несколько минут внимательно вглядывался в лица пассажиров автобуса.

— О Аллах, ну и рожи! — вымолвил он наконец.

— Осторожнее, господин, один из них знает фарси, — взмолился сопровождающий, указывая глазами на Корсакова. Тот притворился, что дремлет.

Иранец в черном произнес краткую речь, тут же переведенную сопровождающим. Речь сводилась к казенным изъявлениям радости от прибытия в эти края весьма ученых и знающих людей, друзей здешнего народа, готовых оказать ему помощь в борьбе с болезнями и при этом уважать его религию, мораль и традиции. Говоря все это, оратор не переставал обводить цепким взглядом каждое из смотревших на него лиц. Эрхард Розе, крайне не любивший такого разглядывания, завозился в кресле, хотел было что-то сказать, но, передумал и только раздраженно закряхтел. Речь закончилась, представитель власти вышел из автобуса, шофер закрыл за ним дверь и завел двигатель. Автобус миновал мечеть и, поднимая клубы пыли, покатил по немощеным улочкам старой застройки, где к глухим глинобитным стенам испуганно шарахались женские фигуры без лиц. Покинув город, дорога некоторое время шла садами, затем круто свернула влево, и автобус выехал на обширное открытое пространство. Перед пассажирами предстала панорама близкого к завершению промышленного строительства. Зрелище поразило Корсакова: он не ожидал увидеть столь огромное предприятие, и к тому же почти уже достроенное. На территории, обнесенной двумя рядами проволочной изгороди с широкой контрольной полосой между ними, уже были расставлены полтора десятка коробок производственных корпусов, складов, гаражей, электроподстанций и других построек, назначение которых непосвященный человек с ходу определить не мог. Кое-где еще виднелись штабеля стройматериалов, торчали краны и суетились строители, но выполняли они, как заметил Корсаков, отделочные работы. Бригада рабочих, скопившись возле дорожного катка, раскидывала кучи дымящегося асфальта, видимо, намереваясь сплошь покрыть им территорию фабрики. Между контейнеров с оборудованием расхаживали инженеры в чистых голубых комбинезонах и касках, с какими-то схемами в руках. Автобус остановился прямо напротив контрольно-пропускного пункта, однако направился не к нему, а повернул налево и, обогнув весь периметр ограды, подкатил к небольшому двухэтажному зданию, тоже обнесенному оградой с трех сторон. С четвертой стороны его ограда совпадала с внешней оградой фабрики. У заменявшего ворота проема в ограде стоял часовой в форме местной жандармерии. Двери автобуса раскрылись, и сопровождающий объявил:

— Можете выходить.

Он зашагал к зданию, и наемники, кренясь под тяжестью своих сумок, гуськом побрели за ним. Внутри здания было пустынно и гулко. Сопровождающий вынул из кармана связку ключей и объявил:

— Сейчас я вам все здесь покажу. Все идите за мной, чтобы каждый знал, что где находится. Сегодня вы будете располагаться, а завтра появится обслуживающий персонал, и начнется нормальная работа.

Сопровождающий пошел по коридору, открывая двери одну за другой. Обнаружилось, что в здании имеются кухня, столовая, комната отдыха с телевизором и видеомагнитофоном, медпункт с двумя палатами на две койки, прачечная с сушилкой и небольшой спортзал. В подвале размещались тир и оружейная комната, покуда пустая. Жилые двухместные комнаты, каждая с отдельным санузлом, находились на втором этаже. Кровати были уже застелены, в вазах на столах и тумбочках стояли свежие цветы, холодильники ломились от напитков (правда, исключительно безалкогольных), а из больших окон открывался -великолепный вид на речную долину и возвышающиеся над нею горные склоны, похожие на складки кожи какого-то доисторического животного.