Эльмира Нетесова - Утро без рассвета. Сахалин

— Какого числа вы ушли в отпуск? — спросил следователь.

— Двенадцатого марта.

— А вернулись?

— Как начальство велело.

— А когда велело?

— Тридцатого марта.

— Вас кто-либо замещал на это время?

— Да. Мастер экспортного склада. Совмещал.

— Он где сейчас?

— На работе. На судах. На рейде. Там командует загрузкой. На берегу не бывает.

— Спасибо! — поблагодарил Яровой мастера. И пошел к баржам, которые уже собирались пойти к рейду.

Мастер Экспортного леса стоял на палубе японского судна, командовал разгрузкой.

— Вира помалу! — кричал он крановщику на судне. И крановщик, широкоскулый японец, улыбаясь, поднимал с баржи на палубу судна очередную пачку сортиментов.

— Майна! Майнай легче! — надрывал горло мастер. И пачка леса ложилась на палубу тихо.

Шло время. Вот и последняя баржа разгружена. Голодными кишками повисли тросы грузовой лебедки. Умолк кран. Мастер ждал подхода следующих барж. Яровой подошел. Разговорились.

— Совмещал я его склад. Верно! — заговорил он хриплым, простуженным голосом. И, ругнувшись, добавил: — На свою шею связался.

— Почему? — удивился следователь.

— У них же черт ногу сломит в работе. Не то, что у нас. Экспорт — есть экспорт. Там же! Ольха и первого и второго сортимента. Ель — тоже. А различи сортность? Чуть сучки небрежно спилены, ошкуренность высокая — кидай из пачки на хознужды. Каждую пачку по бревну надо смотреть. Со всех сторон. Морока одна.

— И смотрел?

— Приходилось.

— А как же со своей работой справлялся?

— Разрывался на части. Ничему не рад был.

— Лес со склада отправлял на суда? — поинтересовался Аркадий.

— С ихнего?

— Ну да!

— Нет. При погрузке и обмерял, и сортировал. Прямо в море. На судах.

— А на сортировке? Там что ж, никого не было, кроме сортировщика?

— Конечно, грузчики были. Десятник, прораб.

— Много леса шло с того склада?

— Как всегда. У них без особых перемен.

— Вы с сортировщиком того склада виделись? — спросил Яровой.

— Виделся. Один раз. Отлаял его на чем свет стоит.

— За что? — изумился следователь.

— Скотина! Все время пил! Гнус какой-то!

— Не может быть!

— Чего там не может быть?! Старик! Дохлятина!

— А как его фамилия? — спросил следователь.

— Хрен его знает. Нужна она мне, как зайцу лапти!

— А имя его?

— Сказал бы, если б не японцы!

— Он поселенец — не помнишь?

— Кой хрен поселенец. Я еще когда мальчишкой был — его знал. Чабулдыга! Елку от пихты отличить не мог. Насилу отделались от шарамыги! Укатил на материк с месяц назад. Насовсем. Получи, пенсию и поехал к детям. Да не доехал. Окочурился в дороге. Даже не добрался до дома.

— А где он жил здесь, в Ногликах?

— Да этот его дом снесли. Он — не лучше хозяина, от малог о ветра шатался. Теперь там школу строят.

— Ну что ж, извините, задержал я вас, — попрощался Яровой и решил сходить в общежитие, где жил Журавлев.

Грузчики уже вернулись с работы и теперь отдыхали. Аркадий присел к столу. Мужчины сначала робко, а потом все смелее подсаживались поближе. Разговор завязывался.

— Сколько времени живет с вами Журавлев?

— Скоро четыре года, — ответил громоздкий, квадратный Павел.

— Скажите, он в марте нынешнего года отлучался куда-нибудь? Из общежития?

— Мы на судах работали. В море. Все как один. Кто же его знает. Может и сходил к какой бабе.

— А у него есть женщины? — вспомнил Яровой о загадочной Гиене.

— Была одна. Фроська.

— Была? А куда же делась? — спросил следователь.

— Улетела. Думала Вовку приженить на себе. Да ничего не вышло.

— А когда уехала она? — Год, а может больше.

— У нее кличка какая-нибудь была?

— Имелась, — усмехнулся Паве л .

— Кака я же?

— Блядь. Вот какая.

— Хм.

— Да.

— А она — свободная или была поселенкой?

— Таких сук даже в тюрьму не берут, — усмехнулись мужики.

— Свободный охотник! Ловец на мужиков! Куда уж ей второе клеймо? От одного все собаки шарахались. Не только люди, — подал голос тощий старик.

— Она с Володькой переписывается? — оглядел мужиков Яровой.

— Нужна она ему.

— Пошел ссать — забыл как звать.

— А она ему писала?

— Не-е. Они еще здесь — зад об зад — и дружба врозь.

— Разладилось-то с чего у н их?

— Так оно и особого ладу не было. Походил к ней мужик, покуда на баб голодный бы л. А там послал ее… и будь здорова, не кашляй.

— Она с другими путалась?

— С теми — кто не хуже Вовки, живой бабы лет десять не видел. На нее ж глянуть тошно было.