Сергей Зверев - Охота на шакала

Саблин зевнул, прикрывая рот рукой. Двери почты, располагавшейся неподалеку, периодически открывались, то впуская, то выпуская клиентов из этого учреждения. У каждого имелось свое дело. Было оно и у Виталия, но он туда не спешил по самой простой причине – здесь у него должна произойти встреча. Поэтому пока ничего другого не оставалось, как лениво глядеть вокруг.

Но вот, наконец, неподалеку затормозило такси лимонно-желтого цвета. Из него не спеша выбрался Нагибин. Махнув рукой, он отпустил машину и в таком же неторопливом темпе направился к лавчонке Саблина.

– Скучаешь? – вопросил контр-адмирал, усевшись рядом.

– Ага, не знаю, куда время девать, – в тон ему отозвался Виталий, – просто ума не приложу.

– Ничего, эту проблему с твоих плеч мы уж как-нибудь снимем. Как там наш клиент, кстати?

– Отдыхает. А чего ему еще делать? Лежи себе, а время идет. Встреча с Родиной все ближе, – со зловещей улыбочкой проговорил Саблин, вкладывая в эту фразу разнообразные оттенки.

– Ну, до этого еще дожить надо. А в здешних краях, да в нашем положении каждый час за день идет.

– Если в смысле двойного оклада, Федор Ильич, то ничего против не имею, – не отказался от возможности поюморить Боцман.

– Ага, южные начислят… – Нагибин отправил руку в нагрудный карман, выудив оттуда некий документ – по виду паспорт. – Вот тебе, Виталик, ксива новая. Привыкай.

Взяв в руки, Саблин развернул паспорт, изъятый у Пятакова. Согласно планам ударной группы, документы этому гражданину теперь уже не требовались, тем более поддельные. Паспорт Петерса Липеньша был «переоформлен» на Боцмана.

– Похож? – ухмыльнулся Нагибин.

– Он самый, – согласился Саблин, глядя на свое фото, умело вклеенное в документ, – прямо-таки латышский акцент появляется. Еще немного, и…

– Вот тебе еще одна бумажка, владей.

Ею оказалась почтовая квитанция на получение EMS-бандероли, также на имя гражданина Латвии.

Случившийся недавно визит Пятакова на почту, конечно же, имел целью не покупку и высылку копеечного идиотского батика. «Бизнесмен» поступил, можно сказать, виртуозно, отправив документы, завернутые в этот самый батик, самому себе. Вот их и предстояло получить.

– Я думаю, что Пятаков не будет на нас в обиде, что мы воспользовались его документами. Занят же человек, – с деланым сожалением развел руками Нагибин, – отдыхает, умаялся. Да оно и понятно: ведь такой груз, такая ответственность! Опять же – накладки, нападения, похищения… Сколько всего свалилось на голову одного человека!

– Ничего, – зловеще пообещал Саблин, – это только цветочки.

– Так что, давай, двигай, Виталик, а я тебя здесь подожду, – откинулся на спинку лавочки Нагибин, «принимая пост».

Боцман направился к входу на почту. Войдя в помещение, он осмотрелся. За стеклянными перегородками располагались работники почты, а в зале присутствовало всего человек шесть, не больше. Несколько женщин лет сорока, девчушка школьного возраста с такой же подружкой и мужчина пенсионного возраста. Кондиционер разгонял прохладный воздух. Виталий двинулся к окошку.

– Добрый день, – поздоровался он, заглядывая в окошко, за которым сидела девушка с бэйджиком.

– Здравствуйте, – приветливо отозвалась глазастая смуглянка, – что желаете?

– Да вот хочу бандерольку получить, – назвал Саблин немудреную причину своего появления.

Он просунул в окошко квитанцию, решавшую так много здесь и сейчас. Служащая взяла в руки бумажку, которая за время испытаний приобрела совсем уж непрезентабельный вид. Девушка покрутила ее в руках, глядя то на нее, то на Саблина: помятая, побывавшая в воде, квитанция выглядела сомнительно.

– Вы ее что, в море полоскали? – улыбнулась служащая почты.

– Вы почти угадали, – кивнул Саблин, вступая в игру и изображая на физиономии виноватую мину. – Сумку замочил, когда на экскурсию отправлялся.

Но документ есть документ, тем более что квитанция пострадала не до степени полной непригодности.

– Минуточку… подождите, пожалуйста, – девушка встала с места и отправилась за дверь.

– Вас я готов ждать хоть вечность, – не удержался от комплимента Саблин.

Впрочем, действительно – ради такой бандероли можно было пойти на что угодно. И ведь шли…

Ожидая, Виталий выбивал по стеклу какой-то марш. Почему-то на память ему пришло детство, когда на почте в маленьком городке работала его тетка, и он так любил приходить к ней на работу. Тогда для него, пятилетнего пацана, почтовая реальность казалась экзотикой. Конверты, с которых он отклеивал марки, посылки, припечатанные горячим сургучом, весы, где взвешивался он сам…