Гарольд Роббинс - Надгробие Дэнни Фишеру

Я не на шутку разволновался и теперь уже был благодарен заглохшей машине, жаре и тому парню из фирменной будочки «Кока-кола», которому приспичило сбегать в туалет как раз тогда, когда я подошел. Правильно говорят: если хочешь разбогатеть — иди в массы.

Я нетерпеливо нажал на кнопку звонка и заговорщицки подмигнул стоявшей рядом жене. В ее теперешнем положении она еще больше мне нравилась.

— И зачем ты потащил меня к ним сегодня? — недовольно сказала она. — Что, не мог увидеться с Сэмом завтра?

— Так надо, Нелли. Ты же знаешь: время — деньги.

Нас встретила Мими. Женщины сразу же забыли о моем существовании, а я пошел к Сэму, который спасался от жары в ванной. Он уже вылез из воды и сидел развалясь в кресле в предбаннике.

— Как ты смотришь на то, чтобы заработать миллион? — выпалил я.

— Пока я хочу только пива, — спокойно ответил он, открыл холодильник и достал банку. — Ох, хорошо! — воскликнул он, залпом выпив его, и, доставая вторую банку, сообщил: — Каждая твоя новая идея стоит мне денег…

— Но у меня и вправду потрясающая идея. Ты хочешь меня слушать или нет?

— Ну давай, давай! Ведь ты все равно не отстанешь…

— Старик, тебе приходилось покупать «Кока-колу» в метро?

— Какое, к черту, метро, — с удивлением посмотрел он на меня. — Я уже забыл, когда был там в последний раз.

— Вот то-то и оно. А нужно быть поближе к народу, босс, и тогда он к тебе потянется и… начнет отдавать свои денежки.

— Ничего не понимаю, — озадаченно пробурчал Сэм. — И где твой миллион?

— Сэм, вспомни то время, когда ты был одним из десяти миллионов простых смертных города Нью-Йорка, когда ты пользовался самым дешевым видом транспорта — метро. И вот ты возвращаешься домой после трудного жаркого дня. Ты устал, тебе чертовски хочется пить. А до дома и до любимой твоей забегаловки еще ехать и ехать…

— Слушай, Дэнни, я сейчас заплачу… Ты что, решил пойти в актеры?

— Ладно. В общем, ты захотел пить, достал монету, бросил ее в автомат, утолил жажду и поехал дальше. Понял?

Сэм по достоинству оценил мою идею и загорелся ею. Для того чтобы провернуть это дело, мы организовали отдельную компанию, в которой мы с Сэмом были равноправными партнерами. Он взял на себя финансирование предприятия и все организационные вопросы, я же стал исполнительным директором. Для реализации нашего замысла понадобились все огромные связи Сэма. Для ведения моих дел я привлек брата Нелли, а сам целиком посвятил себя управлению новой компанией. Мы не ожидали, что для осуществления такого простого, на первый взгляд, проекта, как установка автоматов в метро, понадобится столько усилий. Сначала мы заручились поддержкой многих официальных людей — отцов города, чиновников из транспортной комиссии, инженеров, инспекторов из отдела по охране труда и здоровья… Когда, казалось, все подписи были собраны, на арену вышли новые силы — политические круги, связанные, естественно, с подпольным бизнесом. Без Сэма я, конечно, не справился бы. Но и его связей оказалось недостаточно. Нью-йоркская мафия не могла упустить такой лакомый кусок. Так на горизонте возникла фигура Марио Ломбарда — небольшого, убийственно спокойного человека с пронзительными глазами. Сам он неизменно оставался в тени, но вскоре выяснилось, что ни один крупный городской проект не мог сдвинуться с места без одобрения Марио Ломбарда.

Наведя необходимые справки, Сэм, к своему неудовольствию, обнаружил, что выйти на Марио можно только через Макси Филдса. Уж кого мы хотели видеть меньше всего, так это моего старого «друга». Но делать было нечего, состоялись предварительные консультации, и мы оказались наконец в роскошном кабинете Марио Ломбарди…

Я сидел, откинувшись в глубоком кресле, задумчиво пуская дым в потолок и разглядывая маленького плюгавенького человечка, который расположился во главе огромного полированного стола.

— Итак, мистер Ломбарди, вы согласны войти в совет директоров нашей фирмы?

— Нет, Дэнни, — ласково остановил он меня. — Я не вхожу ни в какие советы. Боже упаси! Но я могу оказать вам свое содействие… за определенный процент с прибылей.

— А какие гарантии вы можете дать в том, что наше соглашение останется в силе и после войны? Политики в нашем городе меняются чаще, чем листья на деревьях.

— Политики меняются, Марио остается! — спокойно проговорил он, потом вскинул голову и несколько театрально произнес: — Марио Ломбарди никогда не дает обещаний, которых не может выполнить. Меня не волнует, кто будет заседать в мэрии после войны. Это — мой город, и он будет моим всегда!