Барри Эйслер - Дождь для Джона Рейна

Мое время «мачо» закончилось уже лет двадцать назад, и я бы повернулся и побежал, если бы угроза оказалась достаточно серьезной. Но в замкнутом пространстве додзо с более молодым и скорее всего более проворным противником, стоящим между мной и выходом, бегство навряд ли можно считать вариантом, и я понял, что стандартная процедура выхода сухим из воды против ножа выглядит совершенно безрадостной.

Я бросил взгляд на сумку. До нее метров десять, и шансы добраться до сумки и достать оружие раньше, чем Мураками воткнет в меня клинок, невелики.

Мураками хищно улыбнулся.

— Выбрось свое, и я выброшу свое, — сказал он.

Он точно спятил. Я не собираюсь драться с ним — только разве убить или сбежать, чтобы дождаться более подходящего момента.

— Ты расскажешь мне, в чем, собственно, дело? — спросил я.

— Бросай свое, а я брошу свое, — повторил он.

Вот такие дела. Позади меня стопка «блинов» для тренажеров. Я мог бы дотянуться до них раньше, чем он доберется до меня, и воспользоваться ими как «ракетами», утомил бы его немного, получил бы паузу, необходимую, чтобы добраться до пистолета. Не особо выдающаяся идея, если учесть, что этот парень способен драться с собаками, но у меня стало плохо с воображением.

— Ты первый, — сказал я.

— Хорошо, тогда с оружием. — Он начал приближаться ко мне. Медленно, не торопясь.

Я осторожно отступал.

У входа раздалась серия ударов, и я услышал слова, усиленные мегафоном:

— Keisatsu da! Полиция!

Голова Мураками как на шарнире повернулась в ту сторону, однако взгляд его оставался сфокусированным на мне. Я знал, что стук в дверь испугал его, потому что Мураками никого не ожидал.

И снова удары кулака по металлу.

— Keisatsu da! Akero! Полиция! Открывайте!

Тацу!

Секунда, пока мы смотрели друг на друга, показалась мне очень длинной, но я уже знал, что Мураками собирается делать. Возможно, он сумасшедший, но привык оставаться в живых. А такие быстро ориентируются в ситуации и не брезгуют никакими возможностями.

Мураками ткнул в мою сторону лезвием ножа.

— В другой раз, — сказал он и исчез в задней двери.

Я бросился к спортивной сумке. Но пока я до нее дотянулся, Мураками уже был в раздевалке и захлопнул за собой дверь. Гнаться за ним в одиночку было бы безумием. Лучше подождать Тацу.

Я бросился к входу. Дверь была заперта двумя горизонтальными подпружиненными запорами, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться, как действует механизм. В центре была рукоятка, на которую следовало нажать. Вот, вот эта щеколда, на нее надо нажать сначала. Я нажал, повернул, и запоры отошли.

Пришлось надавить плечом, чтобы дверь открылась. За ней стояли Тацу и еще один человек, оба с пистолетами наготове.

— Он там, — кивком показал я. — Побежал к черному ходу. У него нож.

— Я уже послал туда человека, — сказал Тацу. Он кивнул напарнику, и оба вошли внутрь. Я за ними.

Они заметили двух человек на полу, но не успели понять, что с ними. Мы двигались к задней стороне додзо. Я увидел, что человек Тацу направился к душевой.

— Не сюда, — сказал я. — Туда. В раздевалку. Там есть еще одна дверь, но он может все еще быть там.

Пригнувшись, они встали по обе стороны двери. Каждый держал пистолет на уровне груди, в так называемой позиции «третьего глаза», которая должна была демонстрировать тактическую хватку. Тацу кивнул, и один из них потянулся и толкнул дверь внутрь.

Еще кивок — и они вошли, Тацу впереди. Помещение было пустым. Наружная дверь оказалась закрыта, но засова не было, да и замок, который я видел раньше, исчез.

— Там, — сказал я. — Он прошел туда.

Я подумал о другом человеке Тацу. Он и Мураками должны были встретиться.

Они вышли. Я последовал за ними. Позади здания был маленький дворик, загруженный мусорными контейнерами, пустыми ящиками и разбросанными стройматериалами. Ржавеющий блок кондиционера лежал на боку рядом с гофрированной стеной. Внешней крышки не было, изнутри торчала проводка, как кишки из вспоротого брюха животного.

Дворик вел к аллейке. Там мы нашли человека Тацу.

Он лежал на спине, рука все еще сжимала пистолет, который оказался для него бесполезным. Мураками ударил его ножом и оставил лежать. Земля вокруг пропиталась кровью.

— Chikusho! — услышал я выдох Тацу. — Черт!

Он опустился на колено, чтобы убедиться, что человек мертв, потом достал сотовый и стал что-то говорить в него, пока второй коп осматривал проход.

Я обратил внимание на отсутствие синяков и порезов на запястьях убитого. Он даже не успел воспользоваться оружием, чтобы защитить себя, не говоря уже, чтобы выстрелить из пистолета. Бедняга! Пистолет, должно быть, придал ему чувство чрезмерной уверенности. Обычная ошибка. При некоторых условиях, а узкий проход одно из них, лезвие может победить пулю.