Валерий Рощин - Черная бездна

– Внимание экипажу! Прямо по курсу большой военный корабль. Предположительно, британский эсминец. Приготовиться к срочному погружению!..

По ступеням трапа и металлической палубе застучали башмаки, в узких коридорах замельтешили матросы.

– Принять балласт! Погружение сорок! Малый вперед! Во всех отсеках – режим тишины!.. – гремел голос Минквица.

Подлодка резко опустила нос, от чего несколько спящих людей попадали с коек. Скатился на пол и японец из команды штурмбаннфюрера. Однако, сделав это намеренно, он бросился в кормовой торпедный отсек, где среди прочих мешков с драгоценностями находился ранец с бережно обернутым во фланелевую ткань керамическим снарядом – специальный груз, за который Хикару Куроки отвечал головой.

Лепеча по-своему, он ворвался на пост. Оттолкнув стоявшего на часах коллегу, схватил ранец, трясущимися руками расстегнул замки и проверил целостность содержимого. После, опустившись на пол, блаженно улыбнулся и, прижав к груди снаряд, произнес несколько немецких фраз из небогатого словарного запаса:

– Нам повезло. Если бы хрупкая оболочка снаряда лопнула – этот подводный корабль стал бы нашей могилой…

Тем временем Шмидт в Центральном посту наседал на капитана:

– Матиас, если англичане нас заметили, необходимо уничтожить их корабль!

– А если не заметили?

– У меня приказ рейхсфюрера!

– Я похож на самоубийцу, Франц? – процедил в ответ капитан-лейтенант. И, обернувшись, рявкнул на подчиненных: – Живее работайте! Живее!!

Инженер-механик, боцман и матрос на рулях суетились на своих рабочих местах. Штурман рассчитывал новый курс, вахтенный офицер контролировал дифферент, акустик классифицировал цель и определял параметры ее движения…

– А в чем дело, Матиас?! – возмущался Шмидт. – Разве у нас нет торпед?

– Полный комплект – четырнадцать штук. Но есть один нюанс.

– Какой?

– Тактика ночных торпедных атак несовершенна, и у нас много шансов промахнуться. А если наши торпеды не попадут в цель – эсминец накроет нас первым же залпом.

Несмотря на небольшие размеры, «семерка» отличалась значительным наступательным потенциалом. В сущности, никакими исключительными характеристиками данный тип подлодки не обладал, но ее тактико-технические данные, хорошая сбалансированность и качество исполнения, приправленное отличной выучкой экипажа, порой позволяли творить в открытом море чудеса.

– Не стоит ввязываться в драку, Франц, – примирительно сказал Минквиц. – Думаю, британцы нас не заметили…

Пока субмарина погружалась в пучину, штурмбаннфюрер взволнованно метался по кормовому жилому отсеку. Немного остыв, поднял пару своих людей и отправился менять часовых в кормовом торпедном отсеке. Там же и остался, просидев возле мешков с золотом до тех пор, пока из Центрального поста не пришло известие: «Эсминец ушел на юг. На поверхности чисто…»

– Мы на месте, Франц, – Минквиц устало разогнул спину, – не желаешь взглянуть?

Эсэсовец наклонился к окуляру перископа и долго разглядывал побережье. Все это время в Центральном посту было тихо: капитан, вахтенный офицер, штурман, боцман и матрос на рулях ждали решения штурмбаннфюрера.

Наконец тот подал голос:

– Действительно, похоже на устье. Эта река точно называется «Голо»?

– Точно, – подтвердил капитан.

– А в десяти милях к северу старинный городок под названием Бастия, – добавил штурман.

– Что ж, побережье пустынно, в море ни одного суденышка. Подходит. Как стемнеет, всплываем…

Ровно в одиннадцать субмарина появилась на поверхности.

Грохнул люк прочного корпуса, первыми на мостик поднялись Минквиц и Шмидт, за ними последовали матросы-сигнальщики.

Офицеры в очередной раз осмотрели акваторию и убедились в отсутствии посторонних судов.

– Самый малый вперед. Курс два-семь-пять, – наклонился над переговорным устройством капитан-лейтенант. – Боцманская команда со сварочным оборудованием – наверх…

Вскоре Шмидт расхаживал позади рубки с фонарем и холщовым мешочком. Выбрав сейф, он отыскал нужный ключ, вставил его в скважину с набитым внутрь замка солидолом и с трудом провернул щедро смазанный механизм. Открыв дверцу, он приказал шустрому обер-боцману отрезать ящик от палубы. Тот кивнул и, в свою очередь, отдал распоряжения сварщику.

Работа закипела. Вокруг сварщика матросы развернули брезент, прикрывая яркий свет горелки и фонарей. А Шмидт тем временем спустился в кормовой торпедный отсек и лично показал своим людям, какие мешки и ранцы следует поднять наверх.