Николай Иванов: Департамент налоговой полиции

— Да, теперь я вижу, что с моими габаритами там делать нечего. А это вся ваша группа?

— Как вам сказать… Желающих заниматься значительно больше, да очень дорогая вода. Три дорожки чуть ли не в складчину вот купили на этот месяц, а что дальше… Да плюс входной билет по пять тысяч за каждую тренировку. Не всем по карману. Так что если вы в самом деле как-то поможете…

— Я думаю, что это не безнадежное дело. Нам ведь тоже выгодно заниматься благотворительностью — меньше платим в таком случае налоги. Вам польза — и нам выгода. Прости, господи! — помянул он Всевышнего, но креститься не стал.

Тренер, словно боясь поверить в удачу, машинально потыкал себя большими пальцами под ребра — профессиональный жест подводников, когда именно тычки, а не поглаживания, не ощущаемые под водой, приводят в чувство или, наоборот, дают знак сопернику: сдаюсь. А он готов был сдаться любому, кто оплатит воду. На этой ноте его и перехватил полчаса назад незнакомый толстяк у входа в бассейн:

— Здравствуйте. Меня зовут Василий Васильевич. Я несколько раз приходил сюда поплавать и видел ваши тренировки. Очень интересно.

— Спасибо. — Тренер оглядел его грузную фигуру: уж не собирается ли и он пойти в подводные борцы?

— Я ненароком слышал ваш разговор насчет затруднений с оплатой воды. Если пригласите посмотреть тренировку, может, кое-чем смогу вам помочь.

Тренер недоверчиво посмотрел на незнакомца: в честь чего это вдруг такая любезность? Однако тот так добродушно и непосредственно улыбался, что подумалось: а вдруг? Вдруг и в самом деле у мужика бзик на благотворительность или от него жена ушла, и он на радостях готов осчастливить всю остальную часть человечества. Да еще накануне подготовки к чемпионату мира по подводной борьбе в Камеруне, о чем старались не вспоминать, чтобы не травить душу…

— Пойдемте.

И вот мужик вроде бы восторженно смотрит на тренировку группы, и, хотя прояснилась его личная выгода — не платить налоги, все это ерунда по сравнению с тем, что он может сделать для ребят. Неужели сделает?

— Все, решено. Воду за очередной квартал мы вам оплачиваем, — подвел итог Василий Васильевич и отошел в угол, куда не доставало своими лучами солнце. — Только дайте мне список всех, кто ходит или хотел бы ходить на тренировки. У нас ведь тоже своя отчетность, своя бухгалтерия.

— Извините, но я… я еще не верю, — не стал скрывать своей радости тренер. А может, просто не хотел потом разочаровываться, когда вдруг окажется, что все это розыгрыш. Или когда этот толстяк помирится с женой, и остальная часть человечества вместе с ним лишится кусочка счастья.

— Готовьте платежку. Завтра заеду. Если разрешите мне иногда заглядывать сюда — все-таки любопытно, как проходят ваши тренировки, — буду вам признателен.

— Василий Васильевич!..

— А это что у вас за награда? — чтобы прекратить разговор о деньгах, неожиданный доброжелатель указал на длинный шрам, пересекающий наискосок всю грудь тренера.

— Орден Красной Звезды. Прошлая служба в спецназе.

— Тоже под водой?

— На суше от такой раны загнулся бы, а под водой боли особо не чувствуешь, — вроде бы и подтвердил, но и не сказал ничего конкретного о своей прошлой службе тренер.

— Значит, до завтра, — не стал настаивать на подробностях Василий Васильевич. — Не провожайте, я сам.

В ожидавшей в тени за углом шоколадной «БМВ» толстяк некоторое время сидел с открытой дверцей, давая телу немного остыть. Потом взял радиотелефон, потыкал толстыми пальцами в кнопочки, едва не задевая соседние. Откашлявшись, сказал в трубку:

— Все нормально. Выезжаю на Речной.

Отстранил трубку, не давая ей прилипнуть к потному уху. Однако ответ послышался сразу:

— Мы уже отошли от причала. Но там тебя ждет моторка. Догоняй на ней. Не промахнись — пятый островок от бухты Радости.

— Не промахнусь, — успокоил Василий Васильевич скорее себя, чем собеседника. — На Речной вокзал, — приказал он водителю, безмолвно сидевшему за рулем.

Пока машина разворачивалась, Василий Васильевич еще раз оглядел здание бассейна и довольно потер руки: он еще никогда не промахивался…

Впрочем, если бы даже они и ошиблись в расчетах, этот остров не миновали бы все равно: у кромки воды, повизгивая, бегали две обнаженные девицы — разве такое проскочишь! Сплошной загар, не оставивший белых полос на их телах, убедительно свидетельствовал о том, что в таком виде они провели все лето.

Заплатить девочкам столько, что они ублажали взоры своим первозданным видом целыми днями, не обращая внимания на посторонних, — такое мог позволить себе только НРАП, «новый русский американского пошиба», как окрестил для удобства Василий Васильевич своего шефа, Козельского Вадима Дмитриевича. Впрочем, девушки были достойны того, чтобы замереть и позавидовать тому, кто владел ими: молоденькие, белокурые, без единой лишней жиринки, с бедрами четкой округлости, подчеркивающей женственность — еще не до конца разбуженную, но уже постыдно обнаженную и манящую к себе. С острыми грудками и выпертыми вперед, тугими даже на вид сосками. Такие груди не нужно приводить в божеский вид жеманным забрасыванием рук за голову, как вроде бы ненароком делают для снимков потасканные фотомодели.