Сергей Зверев - Я родом из СОБРа

Войдя в лес и двинувшись на юго-восток (до этого группа шла по опушке, огибая огромное поле, полное росы), собровцы утроили осторожность. Вполне возможным было столкновение с группой боевиков, которые захотят прийти «посмотреть» на батальон. Спецназ рассредоточился на предельную видимость. В таком порядке движения каждый мог видеть только идущего впереди и сзади. Это создавало некоторые неудобства, но при попадании в засаду выживаемость группы возрастала многократно.

Возле поваленных деревьев перед естественным оврагом, на самом высоком месте перевала, откуда открывался прекрасный обзор на лесистые гребни, передовой сержант оглянулся, вскинул правую руку и сжал кулак. Постепенно к нему подтянулись все остальные.

– Здесь наш «секрет». Дальше Чечня. Туда мы не ходим.

– Перекур, – скомандовал Гордей и посмотрел на часы. Затем он вытащил карту, хотя уже наизусть знал район предстоящих действий.

Рамазан хмуро осмотрел людей, которые остановили его. Одетые в гражданскую одежду, с разнообразным вооружением, они были похожи на партизан, хотя партизан Рамазан никогда не видел. «Вот и увидел», – мелькнула у него мысль, и он усмехнулся.

– Ты чего улыбаешься? – с угрозой спросил полноватый чеченец с золотыми зубами во рту. На его спортивных штанах налипла подсохшая грязь, да и белые кроссовки были заляпаны. Автомат висел у него на груди.

Рамазан оглянулся на пожилого водителя, который подобрал его на перекрестке дорог, одна из которых вела в нужное Рамазану село. Тот пожал плечами, присел на корточки и стал внимательно разглядывать переднее колесо.

– Ты кого нам привез, Ваха? – спросил другой боевик, держа в руках паспорт Рамазана и не глядя в него. Паспорт его не интересовал.

– Я не знаю, – ответил водитель, откручивая колпачок ниппеля. – Он попросил довезти, я и довез.

– Ведите меня к Ахмедову. Я от Джангуразова, – сказал Рамазан.

Боевик с паспортом задумчиво почесал переносицу и улыбнулся:

– Все хотят видеть Ахмедова. Только Ахмедов мало кого хочет видеть... Зачем он понадобился Джангуразову? Мы слышали, недавно его отымели русские, а?

Рамазан вскипел. Он едва не погиб в том бою, а этот ахмедовский мародер, промышляющий убийством и разбоем, позволил себе так разговаривать с ним.

– А ты не хочешь сказать это самому Джангуразову, а? Могу устроить встречу.

Боевик перестал улыбаться. Имя Джангуразова было известно в округе, тот отличался дерзостью и смелостью, и кто его знает, вдруг этот угрюмый парень пришел действительно от него.

– Давай двигай, – и он угрожающе махнул автоматом в направлении села, перед которым боевики и остановили автомобиль с Рамазаном.

Они шли по селу, где располагалась банда Ахмедова, и Рамазан замечал испуганные и презрительные взгляды проходивших мимо них людей. Его конвоиры пыжились и демонстративно держали оружие на виду. Было заметно, что они стараются выглядеть угрожающе и внушительно.

«Да, вояки еще те», – мысленно усмехнулся эмиссар Джангуразова, вспоминая, какое отношение встречал он и другие чеченцы из его отряда от местных жителей.

Возле большого кирпичного дома с железными витыми воротами группа остановилась. Боевик с золотыми зубами коротко постучал в калитку, послышались шаги человека, приближающегося к калитке (часовой, видимо). Затем открылась маленькая железная дверца, заменявшая глазок. Лязгнул засов, калитка распахнулась, и раздался смутно знакомый голос:

– Рамазан! Кого я вижу! – И к Рамазану вышел его старый знакомый, сослуживец по армии Арби.

Уже поздно вечером, когда Рамазан поговорил с Ахмедовым и тот обещал подумать (Ахмедов готовил похищение брата одного высокопоставленного ингушского чиновника и рассчитывал хорошо поживиться на этом деле, взять никак не меньше пяти миллионов, ингуш официально контролировал от имени правительства России всю нефть в своей республике, поэтому отказываться от такого куша даже ради независимости Ичкерии Ахмедов не собирался), два старых знакомца встретились во дворе дома, который служил штаб-квартирой Ахмедову.

По правде говоря, Рамазан не так уж и обрадовался встрече с Арби. Он хорошо знал характер и наклонности своего знакомого и не очень удивился, когда увидел его в банде Ахмедова. Уже потом Рамазан подумал, что Арби и должен заниматься чем-то подобным. Арби располнел, у него потяжелели бедра, которые с трудом вмещались в дорогие американские джинсы. Расстегнутая черная вельветовая рубашка вылезла из-под ремня, на бедрах свободно висел настоящий пояс американского полицейского, на котором крепилась кобура с пистолетом. «Кольт», что ли? – мельком подумал Рамазан. – Сразу видно, что для понтов повесил; если бы он с ним воевал, то где он возьмет к нему столько патронов?» Лицо Арби округлилось, но улыбка осталась по-прежнему неприятная и полная угрозы, как у удава, радующегося при виде кролика. Но такова уж была его натура.