Валериан Скворцов - Укради у мертвого смерть

Возле университетских ворот Палавека грубо взяли за локти парни с повязками.

— Свой, — сказал добровольным охранникам Тунг. — Мой брат идет со мной.

— Студенческий совет распорядился посторонних не пропускать. А если он шпион?

— Он не посторонний и не шпион. Будет поступать в университет.

— Выбрал самое подходящее время...

Сбывалось все-таки. Наступил день и час, о которых гре­зил. Переступал университетский порог. Бывший «желтый тигр» взглянул на часы, которыми гордился — с календарем! Исторический момент наступал в десять с минутами утра двенадцатого октября 1973 года.

— Я в канцелярию, — сказал он Тунгу.

Двор и нефы наружных коридоров до отказа были забиты народом. На первом же переходе Палавека захлестнула тол­па. Несколько минут продержался, припав спиной к про­хладной стене, но потом все же снесло до первого этажа. Переждал, когда давка ослабнет, и снова поднялся по лест­нице.

— Куда?! — окликнул один из четырех молодцов, пре­граждавших вход в контору дирекции.

— В приемную комиссию.

Засмеялись.

— Иди домой, парень, иди... В дирекции никого теперь нет. Заседает студенческий совет. Не до образования... В опасности родина.

Его сильно двинули в сторону. Плотная группа торопив­шихся людей обтекала Палавека. В узкой двери канцелярии они замялись. Напротив оказался парень с ввалившимися глазами, обкусанными припухшими шелушившимися гу­бами. Возбужденный, дергающий шеей, обтянутой тесно галстуком, он словно бы что-то пришептывал сам себе. И вдруг почти закричал:

— Арестованных шестого октября студентов освободят только под нашим общим нажимом... Правительство Киттикачона обещало, но оказалось — обман... Тактический ход. Мы немедленно выступаем с широкой демонстрацией за воротами. Мы вызовем прилив нового движения в городе, мы установим контакты с рабочими, крестьянами и учащи­мися профессиональных учебных заведений... Мы устано­вим народную демократию. Долой контроль армии, поли­цейских и бюрократов!

Парни тяжело дышали, хотя незаметно было, что свите говоруна пришлось перед этим бежать.

...После первого боя-охоты за вьетнамскими разведчика­ми на крутом, заросшем кустарником склоне горы, когда «желтые тигры» открывали огонь на шорох, в шевеленье тра­вы, в куст, показавшийся «не таким», температура у некото­рых поднялась до тридцати восьми градусов. Американец- советник записывал такие вещи в особый блокнот. Потом это не раз повторялось и почти всегда, когда никто из коман­диров ничего не знал толком об обстановке и их тревога передавалась солдатам. Действовали, словно заразившись тревогой и страхом от самого возбужденного и испугавше­гося.

Толпе вокруг Палавека было страшно.

Он спустился по лестнице.

На университетском дворе размахивали флагами и ло­зунгами. В толчее, минут через двадцать, Палавек разыскал, наконец, Тунга.

— Можешь толком объяснить, что тут творится?

— Пятого октября полиция по приказу Киттикачона аре­стовала одиннадцать студентов и преподавателей, которые распространяли листовки с требованием введения конститу­ции. Потом схватили еще двоих. Здесь собрались студенты всего города. Принято решение: через несколько минут вы­ступаем за ворота...

— Тогда я пошел домой.

— Один не пробьешься сквозь толпу. Да и дальше стоит оцепление. Только с демонстрацией прорвешься... Держись рядом.

...Пулемет бил со стороны приземистого здания «Роял- отель», от угла Рачждамнен-Клонг-роуд. По чавкающему «кронг-кронг-кронг» Палавек определил «Спрингфилд-М 73». Искрили стальные рамы витрин. В книжном подрезан­ные очередью стекла оседали вместе со стеллажами, перегру­женными антикварными фолиантами. Куски старой кожи от переплетов отбрасывало на улицу.

Толпу положили пулеметным огнем на асфальт между книжным магазином и министерством юстиции. У кромки тротуара, почти возле ступней вжавшегося в водосток Пала- века, взметнулись фонтанчики бетонной крошки, «перебе­жавшие» на стену аптеки. Кто-то понадеялся перебежать в глубь улицы и, подброшенный попаданиями, откатился на мусорную урну, на которой образовывались рваные дыры.

Палавек перебросился к студенту в клетчатой тенниске. Стекла противосолнечных очков парня покрыла паутина трещин. Ротик круглился у мегафона. Он сглатывал от страха слюну и не знал, что предпринять.

— Дай аппарат, — велел Палавек беспомощному лидеру. Закричал в мегафон: — Не высовываться! Без перебежек! Никаких действий без команды!