Юрий Гаврюченков - Доспехи нацистов

Поскольку такой вариант меня ни коим образом не устраивал, я счёл нужным временно самоустраниться. Заодно проверить возможности «Светлого братства». Сумеет ли оно найти меня на даче у Славы? Друган по случаю прикупил участок земли в Горелово, оформив его на Ксению как и всё прочее имущество. Слава был парень нежадный. Он сам и предложил затихариться у него, мне же не оставалось ничего, кроме как согласиться. К маринкиным родителям на дачу дорога была однозначно заказана. Не хотелось одалживаться, да и отыскать нас там легко.

Маринка была не против. В сущности, она сама уболтала меня на этот шаг. Придя к обоюдному согласию, мы сели в «Ниву» и поехали домой – собирать пожитки. Славу с Ксенией оставили отдыхать. Я пообещал им беречь Маринку, в доказательство продемонстрировал АПС, который убрал во внутренний карман куртки. Мне поверили, вручили ключи от дачи, сопроводили напутствиями. Настроились отваливать конкретно – я даже Доспехи в багажник положил, чтобы из дома сразу ехать в Горелово. Сокращая время пребывания в городе, мы уменьшали возможность возникновения новых эксцессов. Мне спешка была не в тягость, я всегда был лёгок на подъём, да и Маринка тоже – она ведь моя вторая половина.

Нежилую квартиру начинало охватывать запустение. Я предложил Маринке не возиться с мокрой тряпкой, а поскорее укладывать шмотки, сам же решил заглянуть к Боре – попрощаться, если он ещё не уехал.

Боря не уехал. Он встретил меня в той же рубашке с тем же значком, только в руке на сей раз держал трофейную хлорницу – прямоугольный пенальчик из коричневого эбонита, в котором немцы хранили порошок для обеззараживания воды. Из хлорницы торчали иголки. Видать, выломился отпирать прямо с рабочего места. Ждёт, что ли, кого?

– Привет, – сказал я, – не ждал меня?

– Не-а, – Боря отступил, пропуская меня в комнату.

– А кого ждал?

– Ребята должны зайти. Я заморочился в лес с ними поехать.

– Где будете копать? – кажется, Боря нашёл подходящую компанию «чёрных следопытов».

– В Синявино. Там у человека своя дача есть.

– Что за ребята? – мир тесен, некоторых я вполне мог знать по своему трофейному детству.

– Аким, Пухлый, Саша Крейзи, Дима Боярский, Болт и ещё кто-то будет.

– Что за Пухлый – Чачелов?

– Ну да, – неуверенно ответил Боря, наших общих знакомых он знал несколько хуже, чем я. – Вова. Со шрамами такой: у носа щека и у глаза скула разворочены.

– Затвором от трёшки [18] . Перед армией напоследок из любимой винтовки пальнул, а ему затвор в морду влетел.

– Ты знаешь Пухлого?

Я кивнул.

– Он у вас небось проводником идёт?

– Ну да, – подтвердил Боря. – Он, говорят, в Синяве самый фирменный проводник, с малых лет копает. Это его дача. Нас Аким свёл. Дима-мент и Крейзи тоже давно там тусуются.

«Про меня, значит, не упоминали», – понял я.

В прихожей раздался звонок.

– Ага, пришли, – сорвался открывать Боря, но это оказалась Маринка.

– Тебя папик хочет, – сообщила она.

– Спешу на зов, – пришёл мой черёд подрываться. – Дверь не запирай, я сейчас вернусь.

– Лады, – мотнул башкой Боря.

Как удобно, когда квартиры рядом! Создаётся эффект единого большого жилья. Я проскочил лестничную клеть и взял трубку. Господин Стаценко меня наверное обыскался. Что-то он там мне хотел предложить.

– Алло. Здравствуйте, Остап Прохорович.

– Добрый день, Илья Игоревич, – поздоровался пан Стаценко, – вас никак не найти.

– О-о, я был занят, мотался по городу без конца, весь в разъездах. Дел было невпроворот, весь в делах… всяких, семейных, всяких… – залопотал я. Остап Прохорович ввёл меня в смущение, сам того не подозревая.

– Не помешал ли я вам? – корректно осведомился Стаценко.

– Ни коим образом.

– Вы помните, о чём мы говорили на прошлой нашей встрече?

– Как же, помню.

– Не откажитесь ли вы, Илья Игоревич, обсудить сей вопрос в процессе застольной беседы? – папик отлично копировал мою манеру говорить и мои интонации – подлизывался. – Я бы прислал за вами машину.

– Ой, простите, Остап Прохорович, – взмолился я, – но вынужден отклонить ваше предложение.

Оно мне, по большому счёту, в хрен не упёрлось и завтра фиг понадобится.

– Вы куда-то торопитесь? – догадался Стаценко.

– В данный момент – да. Может быть потом как-нибудь встретимся. Я вам обязательно позвоню.

– Вы мне уже обещали, – обиженно напомнил папик.

– Забыл, каюсь. Жизнь довела до амнезии, – мне не хотелось огорчать радушного Остапа Прохоровича, но чувствовал, что, отложи я отъезд, потом свалить из города не соберусь. Такие дела делаются на одном дыхании. – Но сейчас я действительно не могу посетить вас.