Гарольд Койл - Крещение огнем

Как только вертолет совершил посадку, они вызвали началь­ника разведки дивизии. Заперевшись в фургоне, служившем ге­нералу рабочим кабинетом, Диксон и вызванный офицер под­робно разработали план, который Длинный Эл рассмотрел и одобрил. Сразу же встал вопрос: какие части использовать и на кого возложить командование операцией. Диксон посоветовал назначить командиром наземного отряда капитана Керро: он служил в воздушно-десантных войсках, и за плечами у него — немало успешных операций. Длинный Эл согласился и послал за ним своего адъютанта.

Дальше они рассмотрели вопрос о составе отряда. Решено было послать один взвод пехоты, который будут поддерживать с воздуха вертолеты-штурмовики. Чем меньше людей на земле и вертолетов в небе, тем меньше неразберихи. Времени на подго­товку оставалось слишком мало, и поэтому план предстояло сде­лать максимально простым. К тому же, Длинный Эл не имел права снимать с боевых постов основные силы дивизии. В ее распоряжении — не так уж много вертолетов "Блэкхок" для переброски-десанта, поэтому для операции можно выделить са­мое большее — взвод, возможно, усиленный. С этим согласился и дивизионный начальник авиации, которого тоже вызвали на совещание: ведь именно ему предстояло планировать и коорди­нировать движение летательных аппаратов. "У экипажей верто­летов не будет времени на подготовку, — подчеркнул он. — Поэтому необходимо, чтобы количество машин было минималь­ным".

Когда к ним присоединился Керро, подполковник быстро ввел его в курс дела и сообщил о той роли, которая ему предназнача­лась. На вопрос о том, какой взвод он посоветовал бы использо­вать в этой операции, капитан ответил сразу и без колебаний: 2-й взвод роты А 2-го батальона 13-го пехотного полка. Он здесь, под Люком, на дивизионном КП, а кроме того, проявил себя в бою с самой лучшей стороны и успел передохнуть. Но когда Длинный Эл поинтересовался, кто командует взводом и услы­шал ответ, в помещении повисла тишина.

Керро заметил, как генерал переглянулся с Диксоном. Он по­нимал, что именно всех смущает и о чем никто не желает заго­ворить первым. Обратившись к командующему, капитан без оби­няков и лишних эмоций заявил, что Козак — отличный коман­дир, и, если руководство операцией поручено ему, он хотел бы, чтобы с ним пошли она и ее взвод.

Длинный Эл с широкой улыбкой обвел взглядом собравшихся:

— Тогда все в порядке. Скотти, попроси моего адъютанта сбегать за лейтенантом Козак.

Очнувшись от глубокого сна, Нэнси Козак не сразу сообрази­ла, что трясущий ее за плечо офицер — адъютант генерала Ма­лина. Ей понадобилось время, чтобы понять, чего он от нее хо­чет. Выбравшись из спального мешка, она несколько минут во­зилась с одеждой и снаряжением, постепенно приходя в себя. Наконец, собравшись, Козак поспешила к генеральскому фур­гону.

Она и раньше видела фургоны главного командного пункта дивизии, но внутри никогда не бывала. Для нее это был чужой, неведомый мир, где царили радиостанции, телефоны, компьюте­ры и прочее электронное оборудование, назначение которого оставалось для нее загадкой. По сравнению со всем этим рации, которыми пользовался ее взвод, казались детскими игрушками. Проходя мимо, она видела столы, заваленные горами бумаг, штаб­ных офицеров, которые — все до единого — старше ее по зва­нию. Нэнси Козак ощущала вокруг разреженный воздух высших уровней штабной иерерхии и почти не замечала недоуменных взглядов офицеров и сержантов, которые будто спрашивали: как она сюда попала и зачем?

Наконец они подошли к фургону генерала Малина. Адъютант постучал и, не ожидая ответа, открыл дверь. Остановившись на пороге, он жестом пригласил ее войти. Входя в фургон — каска нахлобучена на голову, винтовка перекинута через плечо, — Нэн­си Козак почувствовала себя выходящим на арену гладиатором. Устремленные на нее взгляды только усилили это ощущение.

Перешагнув порог, она остановилась и, перехватив ремень винтовки в левую руку, правой отдала честь:

— Сэр, лейтенант Козак по вашему приказанию явилась.

Длинный Эл окинул ее изучающим взглядом: грязная форма кое-где порвана, на лице все еще видны следы ушибов и недосы­пания — веки опухли, ввалившиеся глаза обведены синевой. Об­ратившись к Керро, генерал язвительно заметил:

— Мне показалось, вы говорили, будто 2-й взвод хорошо от­дохнул.

Капитан пожал плечами:

— Именно так и выглядит хорошо отдохнувший пехотинец, сэр.

Диксон рассмеялся, к нему присоединились другие офицеры. Козак взглянула на Керро, потом — на генерала. Когда она заговорила, то слова ее удивили всех, кроме капитана. Впрочем, ничего особенного она не сказала; просто в ее словах прозвуча­ли уверенность и задор: