Артем Шейнин - Мне повезло вернуться

Как не всегда понятны они сами тем, кто «бача» говорит друг другу, «бурбухайка» — про машину, а «бакшиш» — про подарок… Тем, для кого мало что значащие для окружающих названия Кандагар, Файзабад, Баграм, Герат, Гардез — как пароль, как общий код, как степень кровного родства…

В свое время мне довелось побывать на традиционной бурятской свадьбе. Собралось множество народу с обеих сторон — большинство явно совершенно незнакомых. Поскольку главной моей задачей было внимательно наблюдать за происходящим, я сразу же заметил, что, здороваясь друг с другом, гости, помимо обычных приветствий, обменивались еще несколькими короткими репликами. Причем, судя по выражению лиц, уже не дежурными фразами, а какой-то содержательной информацией. Меня поразило, что довольно быстро в толпе еще недавно совершенно чужих друг другу людей возникло удивительное единение.

Причину этого я узнал только на следующий день, расспросив старшего нашей группы об увиденном. Оказалось, что, здороваясь, люди выясняли друг у друга, к какой фамилии (то есть к какому роду) они принадлежат и какую группу, ветвь внутри этого рода представляют. То есть никогда, возможно, не видевшие друг друга раньше люди, фактически чужие, моментально устанавливали некую степень близости, родства друг с другом. Чем ближе друг к другу были род говоривших или их ветви в рамках одного рода, тем большая душевная теплота возникала между ними.

Возможно, многие из них никогда больше и не увидят друг друга. Наверняка многие стоят на столь разных ступенях социальной лестницы, что пути их вряд ли снова пересекутся, но было нечто, что сразу же объединило их, соединило и обособило из среды присутствовавших на свадьбе русских. Даже если эти русские были чьими-то хорошими знакомыми и желанными гостями на этой свадьбе…

Спустя несколько лет я неожиданно вспомнил эту сцену на очередном Дне ВДВ. Сама по себе служба в десантных войсках уже предопределила некую степень близости собравшихся, многие из которых вряд ли бы когда-то пересеклись в иных обстоятельствах. Но после обычных по такому случаю приветствий и поздравлений парни обменивались еще несколькими своего рода «паролями». Фразами, мало что значащими для посторонних, но имевшими решающее значение для своих. «Кабул, полтинник», «Лошкаревка», «Гардез, 56-я»… Потом шло уже более детальное, хотя и такое же малопонятное непосвященным выяснение. «2-я рота, 84–86», «семерка, 82–84». И еще пять минут назад незнакомые люди испытывали друг к другу практически родственные чувства…

Я бы лукавил, сказав, что эта степень родства автоматически делает приятным общение со всеми в этот день и желанным в остальные. Но вспомните многолюдные семейные торжества, если вам приходилось на них бывать. Будьте честны — со всеми ли этими людьми вы обменялись бы даже улыбками, не то что стали бы разговаривать, не окажись они вашими двоюродными и троюродными братьями, дядьями и бабками?

Естественно, среди ваших друзей и коллег найдется немало людей, намного больше подходящих вам по духу для общения. Но это мифическое на первый взгляд понятие «родство» неким метафизическим образом объединяет вас именно с этими персонажами. И никуда вы не денетесь — то есть вы можете отвернуться, но будете при этом знать, что отвернулись от СВОЕГО…

Афганистан помимо нашего желания объединяет нас. Помимо таких разных, но при этом нередко и пересекавшихся дорог, каждый проделал свой собственный, ни на чей не похожий, «личный» путь через Афган и назад. «Свой» Афган есть у каждого. Свой опыт, свои воспоминания, свои дороги. У кого-то горы, у кого-то пустыни… У кого-то вид сверху, из кабины вертолета на квадратики полей и кишлаков. У кого-то — вперед с места «водилы» бэтээра на бетонку и воронки. А у кого-то — из-под набухших век на окровавленные обрубки и пропитанные кровью бинты…

Война не заканчивается, даже когда перестают свистеть пули и рваться мины. Нужно суметь вернуться с войны. К сожалению, я знаю таких, кто были лучшими там, но проиграли здесь. Проиграли «свою» войну… Многие остались там навсегда, а многие, как мне иногда кажется, так и не вернулись оттуда назад, хотя уже лет по 20 живут здесь… в мире.

Мне повезло. Повезло вернуться. Первый раз повезло тогда, 26 лет назад. Хотя теперь я понимаю, что в августе 86-го сюда вернулось лишь мое тело, слава богу, целое и почти невредимое…

А вернулся с войны я только теперь, когда написал все это. Когда задал-таки вопросы, которые не умел сформулировать тогда, и на часть из них дал ответы, которые боялся произнести много лет. Я рассказал о своей, отдельно взятой войне. Про «свой» Афган — тот, где навсегда остался наивный мальчик с иллюзиями, обычный советский «мальчиш»… Да, она была частью «большой», «внешней» войны, в которой участвовало множество людей. Но в каждом бою «своей» войны ты всегда один…