Андрей Таманцев - Их было семеро…

— Вот поэтому я и ушел из этой продажной конторы!

— Ну, положим, не только поэтому… Оставим эту тему. Если этот этап комбинации пройдет благополучно, как будут развиваться события дальше? Вы сказали, что посвятите меня в это в свое время. Полагаю, такое время уже настало.

— Мы убедим Назарова, что ему нужно срочно уехать. В интересах его безопасности. Туда, где его никто не станет искать.

— В Южную Америку? В Индию?

— В Россию.

— Очень остроумно. Действительно, кому в голову придет искать его в России!

— Вы арендуете самолет на чужое имя, мы перелетаем в Варшаву, оттуда добираемся до местечка Нови Двор возле польско-белорусской границы. В условленный час и в условленном месте вы, я и господин Назаров перейдем границу.

На той стороне нас будут встречать. Мы передадим вашего патрона этим людям и вернемся в Польшу.

— И что будет потом?

— Потом будет другая жизнь…"

Я взглянул на часы. Черт, полминуты! Буксир уже вовсю пер на темный, быстро надвигающийся берег. Я скатился по трапу к двери в кубрик, выхватил кольт и встал враскоряку, чтобы не упасть при толчке. Под днищем заскрежетало, буксир со всего размаха воткнулся в берег. Дверь кубрика распахнулась, я влетел внутрь и направил кольт на человека, который валялся под иллюминатором рядом с опрокинутым табуретом. В ту же секунду в дверном проеме возник Трубач.

Но его вмешательство не понадобилось. Я поднял с пола человека, усадил его на табурет и обернулся к Трубачу:

— Знакомься. Пресс-секретарь господина Назарова, начальник его контрразведки, старший лейтенант госбезопасности Ефим Губерман. Наш вчерашний контрагент, а ныне союзник. Я правильно вас представил, Ефим?

Губерман поправил очки, немного подумал и кивнул:

— Надеюсь. Я не хотел бы иметь вас врагами.

— Тогда давайте сверим позиции…

В эту ночь нам так и не удалось поспать. Пока бегали к причалу Кити за глиссером, пока собирали по берегу команду «Р-35», пока связывались с диспетчером порта и вызывали спасательное судно, чтобы сдернуть буксир с мели, прошло не меньше двух часов. Ларнакский порт жил ночной приглушенной жизнью, а пригород словно бы вымер. Ни единой живой души не было на ярко освещенной набережной, спали кафе и бары, даже листья высоких финиковых пальм вдоль пляжей не издавали привычного жестяного шелеста: морской бриз стих, а материковый еще не возник. Лишь цикады возносили к звездам свой вечный гимн во славу мира на земле и благоволения в человеках. Впрочем, насчет благоволения в человеках у меня были сомнения, и очень большие.

В «Три оливы» мы вернулись лишь в пятом часу утра, и первый же вопрос, который задал Губерман, когда мы расположились в моем апартаменте, поставил всех нас в тупик:

— Кто вы?

Кто мы. Спросил так спросил. С той минуты, как мы ступили на землю этого Эдема, мы только и делали, что уворачивались от ответа на этот вопрос. Мы слышали его и от полковника Вологдина на вилле «Креон», и от резидента Леона Манукяна, угадывали во взглядах толстого грека — хозяина фирмы «Секьюрити» в Никосии, владельца «Эр-вояжа» и «Трех олив» Миколы Шнеерзона, под расшитой косовороткой которого и запорожскими усами скрывался хищный оскал мелкой акулы капитализма. Даже Анюта иногда морщила свой лобик, пытаясь понять, что это за туристы, которые под любыми предлогами отказываются от оплаченных экскурсий и, что самое странное — не тащат ее в постель.

Кто мы? Знать бы самим!

— Давайте, Ефим, зайдем с другой стороны, — предложил я. — А к этому вопросу вернемся позже. С двенадцатого по двадцать шестое июня этого года вы были в Гамбурге. Чем вы там занимались?

— Если вы знаете, что я там был, должны догадаться и об остальном.

— Пытались узнать, кто взорвал яхту «Анна»?

— Да.

— Узнали?

— Я узнал, кто ее не взрывал. Бомбу на борт принес некий Карл… — Бармен, — подсказал я.

Губерман внимательно на меня посмотрел.

— Я знаю это, потому что читал протоколы допросов свидетелей в гамбургской криминальной полиции. У меня была официальная бумага от ФСБ. Откуда об этом знаете вы?

— Я тоже читал эти протоколы. В Москве. На этом бармене был фрак от Бриана… — Да. Он заказал его за день до взрыва. Фрак ему был нужен очень срочно, в тот же день. За срочность он заплатил двойную цену. Поэтому его хорошо запомнили. По показаниям портного и девушки-переводчицы составили фоторобот. В аэропорту Фульсбюттель его опознали. Он прилетел под фамилией Бергер. Из Лондона. В Лондоне он прожил около восьми месяцев в районе Сохо — снимал квартиру неподалеку от лондонского офиса Назарова.