Юрий Гаврюченков - Пожиратели гашиша

Леша безропотно начал расстегивать пуговицы. Обращение его со мной как с капризным ребенком здорово действовало на нервы. Есиков избрал верную тактику: заартачься он или дернись обезоружить — гашетку я придавил бы легко и с чистой совестью. Но обезоруживал он меня другим, гораздо более эффективным способом.

Наконец он сбросил с себя одежду и остался в одних плавках.

— Трусы тоже снимать?

— А как же!

Плавки полетели в общую кучу…

— Теперь полезай в могилу и поудобнее устраивайся там, — устало сказал я. — Тебе в ней до-олго лежать, до Страшного суда.

Леша спрыгнул в яму и вытянулся на дне. Он был уверен, что я не убью его, и оказался прав. Я подошел к краю, плюнул и попал ему на живот.

— Спи спокойно, дорогой товарищ, — с максимально возможной желчью в голосе, на которую был только способен, произнес я и стал ногой спихивать на него землю.

Конечно, можно было взять лопату и вмиг закидать его с холмиком, утрамбовать как следует, чтоб не выбрался, но мне эта затея уже опротивела. Не мог я за здорово живешь умертвить человека. И так наказал предостаточно.

Я подобрал шмотки до единой, прихватил инструмент и уселся в машину. А Есиков пускай добирается как хочет. Интересно, кто ночью остановится подобрать вышедшего из леса голого человека, с ног до головы измазанного землей? Этакий посмертный вояж эксгибициониста. Мне же дико хотелось спать. Я чувствовал себя побежденным.

— Госоподин Потехин, вы поступаете очень непорядочно, — возмущенно нудил Эррара из трубки радиотелефона. — Так не делаются деловые дела! Если уж вы взялись за исполнение, постарайтесь выполнить все пункты соглашения. Мы свои исполняем, и вы извольте!

— Конечно, конечно, — терпеливо заверил я в очередной раз и скорчил своему отражению в зеркале злобную рожу, представив, что это Эррара. Как мне надоел этот противный мужик! Уже минут двадцать он меня распекал за то, что я до сих пор не доставил им перстень. Ссылки на неблагоприятные погодные условия и пошатнувшееся здоровье успеха не имели.

— Поймите, что это не есть порядочное поведение, — продолжал испанец, совершенно не задумываясь о стоимости сотовой связи. — Поступать с нами так с вашей стороны есть просто неприлично.

— Завтра же с утра мы выезжаем, — перебил я. — Сегодня подготовимся как следует и с первыми лучами солнца стартуем.

— Ну хорошо, — заметил сеньор Эррара, подумав. — Когда нам примерно следует ждать результата?

— Завтра к вечеру, либо послезавтра, в зависимости от того, как будет получаться. Вы же знаете, какие могут возникнуть трудности… — Потрепавшись с испанцем, я сам стал говорить в тон ему и даже чуточку гундосить. — Природа может выкинуть совершенно непредвиденные коленца.

— Я очень буду надеяться, что коленца прекратятся, — многозначительно заметил Эррара и попрощался. Голос его при этом имел температуру абсолютного нуля. Вот вам и горячий южный темперамент!

Я с облегчением откинулся на диван. Кошмарный зануда! Минутку посидев в тишине, я потыкал в клавиши «Бенефона».

— Алло, Слава, привет. Знаешь, кто мне сейчас звонил?

И я вкратце пересказал основные тезисы, которыми руководствовался в беседе со мной Хорхе Эррара. Однако Слава мне даже не посочувствовал.

— Давно пора ехать, — безжалостно заявил он. — Хватит уже болеть. Я тут одну фигню придумал — классная вещь! Когда, говоришь, поездку намечаем?

— Завтра утром, — с отвращением выдавил я. Вспоминания о холодной воде вгоняли в дрожь. Я только-только начал поправляться, как эти вурдалаки из «Аламоса» накинулись на меня. Решили, вероятно, что мы золотом насытились и больше работать не хотим. Нет, я не был против окончательного раздраконивания «мазды», но подцепить воспаление легких меня почему-то не прельщало. Так можно и с катушек долой. Имея в активе почти полмиллиона долларов и примерно столько же в перспективе, умереть по такой смешной причине было бы нелепо. Но испанцы дольше ждать не желали. Позвонили раз — я валялся с температурой почти сорок, позвонили второй, а на третий Эррара устроил разнос по всей форме. Эх, взялись за гуж…

— Ты слушаешь? — переспросил Слава.

— Да-да, — спохватился я.

— Баб с собой берем?

— Все по-старому. Должен ведь нас кто-то обслуживать.

— И то верно, — согласился кент, подтверждая древнюю истину, что два здравомыслящих мужчины между собой всегда договорятся.

За неделю воды в реке сильно прибавилось, но не настолько, чтобы полностью затопить фургон. До поры до времени его надежно укрывала от посторонних глаз куча, но, когда она после Славиной «фигни» взлетела на воздух, остатки «мазды» явственно проступили из-под воды.