Владимир Рыбин - Сокол, № 1, 1991

Вдруг он почувствовал, что эскалатор медленно поехал вниз. «Кто его включил?» — пронеслась нелепая мысль, а руки уже скользили по пластиковому покрытию поручней. С каждой секундой скорость движения ощутимо нарастала. Постепенно появилась вибрация, в ладонях усилилась боль он трения. Только теперь Александр понял: эскалатор не работал, просто под тяжестью человека стал смещаться по направляющим вниз.

Раздумывать было некогда, и, резко оттолкнувшись от ступеней, он упал всем телом на боковой поручень. Лестница эскалатора со звенящим шумом неслась мимо него, а он изо всех сил держал неверное равновесие. Вибрация и гул сотрясали, казалось, все здание.

Наконец откуда-то снизу забрезжил слабый свет. Будто кто-то отдернул шторку.

Александр вытянул сначала одну ногу, потом другую. С трудом нащупал устойчивую переборку. Даже для того, чтобы просто спуститься, он должен был отчаянно рисковать.

Зыбкий свет позволил ему внимательно осмотреть уцелевшие фермы переходов. Если крепежные скобы не ослабила коррозия, по ним можно было еще кое-как добраться до сектора генетиков, но там его наверняка ожидало очередное испытание. Лифт ведь давно не работал. Правда, имелась небольшая ниша пневмопочты, но кто мог гарантировать ее сохранность. В любом случае только с ее помощью и можно было проникнуть на нижний этаж в лабораторию физиков.

Кибернетик перевел дыхание, собираясь с мыслями. Ситуация была поистине парадоксальной: он оказался пленником самого совершенного космического корабля! Впрочем, после пяти миллионов лет полета совершенным его едва ли можно было называть.

Кто же сейчас находится там, в заброшенной лаборатории? Нет, не роботы. Ведь именно оттуда запрашивали у БМК данные о Гее? А вдруг он кого-нибудь «пропустил» в свое прошлое бодрствование? Анабиозные камеры не были заняты, это бесспорно, однако нет гарантий, что кто-нибудь не остался в автономной капсуле биологов. Постой, постой, а что спросил тогда у помощника Президент Совета?.. Кажется, он интересовался, все ли здесь, и ему ответили не слишком уверенно. Значит, можно предположить, что на борту кроме него остался еще кто-то…

Александр решительно отстранился от перил. Ступив обеими ногами на ближайшую скобу, он начал медленно спускаться вниз. Сверхпрочный композитный материал кронштейнов мягко прогибался под его тяжестью, сухо потрескивая и осыпаясь. Некоторые скобы уже едва держались в гнездах, и он вынужден был преодолевать ненадежные участки особенно осторожно, затаив дыхание. И все же эскалатор преподнес ему еще один коварный сюрприз. Уже внизу, возле последнего пролета, он услышал высоко над головой тяжкий, грозный гул. Затем раздался металлический скрежещущий звук. Кибернетик отпрянул к стене и сделал это вовремя: мимо него, обдав смертным ветром, пролетела огромная переборка.

Он подождал с минуту, прислушиваясь к грохоту в подвале, откуда, приглушенный расстоянием, донесся какой-то зловещий вой. Александр осторожно отстранился от опоры и посмотрел вниз, затем снова вверх, на едва проступавшие во мраке фермы каркаса, откуда он только что спустился. Циклопический, такой ненадежный теперь Дом-мегаполис, серебристо отсвечивая обшивкой своих галерей, уходил в кромешную тьму. Он вдруг понял, что никогда уже не суждено ему попасть туда, на террасы солярия, где была и лаборатория Геи. Отныне ему суждено было лишь спускаться по новым и новым неведомым кругам Дома, превратившегося в ад, а потом еще найти способ выбраться наружу, что тоже не так просто. Лишь один слабый огонек еще светил ему в этой могиле, но и тот манил в полную неизвестность.

Кибернетик нащупал рукой стену коридора и шаг за шагом стал продвигаться в том направлении, где ожидал найти нишу пневмопочты. Пол здесь был обильно устлан мелким пластиковым боем, и его приятный хруст несколько успокоил Александра. Вероятно, здесь, в проходе, упало и разбилось плато подвесных светильников, но пол стойко выдержал удар и почти не просел.

Наконец, он нащупал дверцу ниши. Совсем рядом находилось и плато сенсорного управления. Найти его не составляло особого труда, и он принялся одну за другой нажимать многочисленные кнопки. Они проваливались в панель, не оказывая сопротивления. Пневмопровод, судя по всему, давно уже пришел в нерабочее состояние. Тогда Александр стал шарить рукой по стене, и вскоре нащупал выступ запорной дверцы. Она медленно поддалась. Александр просунул руку дальше, в глубь проема, и проверил, здесь ли платформа для обслуживания образцов. Она стояла в приемной камере и, к счастью, была пуста.