Владимир Рыбин - Сокол, № 1, 1991

Что ж, теперь как будто ничего не мешало ему приступить к отчаянно опасному переходу между двумя смежными этажами, и он мысленно представил себе этот путь во мраке — до второй точно такой же дверцы, но уже в модуле физиков. Судя по отсутствию отблеска в тоннеле, она тоже была запертой, но достаточно ли надежно? Не хватало еще оказаться там, внизу, пленником приемной ниши. Назад по гладкому настилу он наверняка не выберется. В этом случае останется одно — барабанить в двойную плиту обшивки, пока хватит сил, и, может быть, его услышат там, в лаборатории. Если, конечно, там кто-нибудь есть…

Ладно, будь что будет! Путеводный огонек светит ему лишь оттуда, и он должен повиноваться его зову.

Взявшись за борта, Александр решительно запрыгнул на платформу. Отталкиваться ему не пришлось — платформа тут же тронулась с места и заскользила по дуге вниз. Тоннель, неожиданно разбуженный вторжением, наполнился металлическим гулом и лязгом. Сзади что-то падало и осыпалось. Вероятно, дорога пневмопочты необратимо разрушалась вслед за платформой, Впрочем, Александр не думал о пути назад. В ожидании неизбежного удара он вытянул напрягшиеся руки.

Но движение платформы вдруг замедлилось, и она стала крениться вправо. «Падение в „карман“! — со страхом вспомнил Александр. — Кажется, тут должна быть эластичная пластиковая полость. Но что с ней сталось сейчас, через миллионы лет? Где ее дно?..»

В тот же миг, сдавленно ойкнув, он полетел вниз.

К сожалению, его сомнения относительно сохранности «кармана» оказались более чем основательными, и вместо него он угодил в металлический короб приемной камеры, крепко приложившись спиной о его дно. Мучительно долго ворочался в этом тесном склепе, кашляя и отплевываясь от лезшей в горло пыли. Потом все-таки сумел вытянуть ноги и упереться ими в дверцу выхода. Как он и предполагал, она оказалась герметично запертой…

Итак, в результате всех его трудов он не достиг даже того минимума, на который рассчитывал и который позволил бы ему просто отдохнуть здесь, наплевав на все близкие и отдаленные перспективы. В узком пыльном ящике нельзя было даже помышлять об отдыхе, а к своей постоянной головной боли он добавил новую — от многочисленных ушибов. Теперь уж он был замурован по-настоящему, не то что раньше.

Но, как ни странно, страха он не чувствовал.

Где-то далеко-далеко, в цокольной части Дома, послышался шум от падения чего-то грандиозного. «Вот от какого „грома“ я проснулся», — подумал Александр с досадой. Скрипнув зубами, он вновь принялся ворочаться в железном чреве приемного «кармана», изо всех сил давить ногами на разделительную стенку.

Наверху над ним что-го металлически звякнуло, как будто слетел невидимый захват, и стенка подалась вперед. Александр поднажал еще. С тягучим скрежетом дверца стала медленно вылезать из пазов. В приемную камеру просочился зыбкий полусвет. Александру удалось просунуть руку в образовавшуюся щель. Он крепко ухватился за край дверцы и, раскачав ее, с трудом вытолкнул наружу. Она упала на пол лаборатории.

Теперь можно было вытянуться в камере во весь рост и немного передохнуть. Так он и поступил — лег на живот у самого края камеры и принялся внимательно осматривать лабораторию.

Она казалась такой же заброшенной, как и весь Дом. Холодильники, автоклавы, раструбы вытяжных камер были открыты настежь. Аппаратура на экспериментальных стендах была покрыта толстым слоем пыли. Но в углу на обсыпанном ржавчиной подоконнике он увидел вдруг вазу с цветами, и свежесть нежно-розовых живых бутонов на фоне всеобщего запустения буквально ошеломила кибернетика. «Как условный знак!» — в смятении подумал он. Цветы явно были кем-то ухожены. Киберами? Значит, в этом секторе Дома киберы еще действуют?..

Он с трудом протиснулся наружу, соскочил на пол. Под ногами хрустнули осколки реторты. Наскоро отряхнувшись, Александр шагнул к подоконнику.

Что-то в этих цветах показалось ему не совсем обычным. Медленно наклонившись, он понюхал один из бутонов. Нежный аромат напомнил ему лабораторию Геи. И тут он отчетливо понял, что именно удивило его. Срезанные стебли! Киберы никогда не срезали их так несимметрично. Стебли у кибера-садовника всегда были одинаковой длины.

Кто же и для чего их здесь поставил? Александр вынул один из стеблей и потрогал пальцем косой срез. Все это смутно напоминало ему эпизод из какой-то старинной сказки, слышанной в детстве. В ней сразу вслед за этим появлялось чудовище…