Владимир Рыбин - Сокол, № 1, 1991

Главное — не спешить, понять все до конца. Она тогда говорила что-то о модулях астробиологов. Может быть, осталась там, не вышла со всеми? Она же обещала ему. И он так помнил ее удивительный голос, ее последние слова: «Я встречу тебя, ладно?..» Нет, конечно же она не могла быть с ними в ЦУПе…

Но глубоко в душе Александр понимал: это лишь жалкая агония надежды, попытка спрятаться от страшной истины, от самого себя.

Под ним слабо пульсировала голубая капля их малой планеты. Из могущественного космического корабля астероид превратился теперь в полную бессмыслицу. Лишь теплое сияние полевого барьера напоминало о живших здесь людях. Но их уже не было под нежно-голубой кисеей атмосферы…

Он уцелел только потому, что находился в зоне влияния Супертранспьютера. Не успел сработать вызов по Стрессорной Программе. Какая удача и какая страшная нелепость!..

Он снова и снова с болью смотрел на исковерканный отражатель: «Гея, моя Гея…» Что она почувствовала в свой последний миг? Вспомнила ли о нем?..

— Приготовиться к обратному переходу! — услышал он в сонарах приказ и устало закрыл глаза. Теперь ему было безразлично, где пребывать в опустевшем мире — здесь, в мертвой ледяной пустыне, или там, на безжизненных холмах «Ковчега». Он разгадал тайну своего одиночества, своей смутной печали и теперь окончательно утратил интерес ко всему. Хотелось спать. Да, да, только спать…

Вновь стремительно навалились перегрузки. С каким-то новым чувством Александр оглядел из кабины лифта террасу Дома. Последняя, едва тлеющая надежда овладела им. Он поднял браслет и вызвал Супертранспьютер.

— Когда в последний раз проходил обмен информацией с Центром Управления? — тихо спросил он.

— За четырнадцать тысяч лет до вашего первого вызова, — отозвался Овлур и, помолчав, добавил: — В Информацию вводится округление до пятой значащей цифры.

— О Господи! — упавшим голосом прошептал Александр.

Он с трудом выбрался на террасу и направился к внутреннему лифту. Набрал этаж анабиозного сектора. Он и сам не знал, зачем. Просто понял, что должен вернуться из чуждого ему мира туда, где его ждал заботливый кров и покой. Уйти от реальности, уйти сразу, без томящих снов и болезненных воспоминаний.

Он остановился посреди зала гомеостатического контроля. Еще раз окинул взглядом многочисленные табло. Все они, за исключением гравиметра Корабля, были мертвы. По экрану его терминала все еще бежала змейка ярко-оранжевых цифр. Но эта информация уже не имела никакого смысла.

Кибернетик подошел к анабиозной камере, которая дала ему забвение на столь долгий срок, В ней суетился кибер, готовя микроклимат для приема очередного пользователя. И этот, увидев человека, настороженно замер. «Четырнадцать тысяч лет без людей, вот в чем дело! — наконец понял Александр. — Сейчас запрашивает у БМК информацию о появившемся на „Ковчеге“ странном существе…»

Нажав нужную клавишу на пульте, он вызвал «свою» капсулу. Александр чувствовал необъяснимое расположение к ней, словно к живому существу, которое так бережно и так долго баюкало его, охраняя от непостижимого и, как оказалось, грозного будущего. А ведь с какой радостью он покидал эту капсулу, как страстно жаждал встречи с Геей! Он еще не знал, что проспал четырнадцать тысяч лет на мертвом корабле.

Между тем кибер, видимо, уловив его намерение, уже забегал под пластиковым фонарем, включая системы авторегуляции. В сторону ушла прозрачная стена, освободив проход вовнутрь. Сразу же заработали аппараты биологического контроля, активизируя деятельность бактериофагов.

Александр открыл свой шкафчик. «На сколько лет уйти? — вяло подумал он. — Хотя что сейчас значит любой мыслимый срок? Что это изменит?..»

Он вошел в приготовленную для него капсулу и вытянул руки вдоль тела. Тотчас почувствовал, как стены форкамеры поползли вверх — капсула занимала горизонтальное положение. Сработали герметизаторы фонаря, зеленовато-голубой подсветкой задрожал внешний экран.

— Срок паузы? — приглушенно произнес в его сонарах Овлур.

Александр молчал. Он неподвижно лежал в саркофаге анабиозного модуля, и уже никто не провожал его в дальний путь во времени. Но все-таки он снова прощался сейчас с Геей.

«…Родная, любимая моя, — мысленно говорил он ей, — Я пришел в этот мир, чтобы найти тебя, найти среди людей, и я знал: ты здесь, рядом. Ведь ты снилась мне и всегда звала за собой. Где же те несказанные дали, куда ты от меня скрылась?.. Увы, мы больше не встретимся в обманчиво-ласковом мире, и теперь я ухожу из него навсегда…»