Сергей Зверев - В ледяном аду

Конечно, можно было хорошенько встряхнуть Гуихарро, и если бы тот что-то знал, то выложил бы все начистоту. Но с какой стати? В конце концов это не он влез куда не следует, а они.

— Не ждал такого от гостей, — сказал аргентинец.

— Любопытство подвело. — Саблин развел руками. — Мы с другом поспорили. Он говорил, что здесь дизель работает, а я сказал, что бензиновый маломощный двигатель. Пари заключили. Решили вас не беспокоить по мелочами. Оказалось, что я прав, — нагло врал Виталий. — Но потом мы засомневались. Оказывается, тут еще одна линия проложена.

— Здесь посторонним находиться запрещено. Электростанция обеспечивает жизнедеятельность Сан-Мигеля. Я ясно выражаюсь?

— Все понятно. Но кто же из нас прав? Получается, что там есть еще один генератор, не так ли? — Виталий указал на пол.

— Есть, — кивнул Гуихарро. — Он остался от давно закрытого проекта. Большего не могу сказать. А теперь у меня к вам даже не просьба, а требование. Немедленно покиньте это помещение!

— Это можно. Извините. — Саблин вышел на улицу, Зиганиди за ним.

Гуихарро закрыл замок своим ключом и холодно проговорил:

— Надеюсь, что все было именно так, как вы объяснили. Я не хочу скандала. К тому же по большому счету я сам виноват, поскольку пригласил вас на станцию, а потом не уследил за вами. Договоримся так. Сейчас мы возвращаемся к компании, вы придумываете какой-нибудь благовидный предлог и все вместе покидаете нашу станцию, чтобы сюда уже не возвращаться.

Саблин стоял и смотрел Гомесу в глаза.

— Это самый лучший вариант, какой я вам могу предложить, — сказал аргентинец.

— Я должен посовещаться с другом. — Но Виталий не стал обсуждать этот вопрос с Николаем, просто глянул на него и заявил: — Мы согласны.

Мужчины покинули здание электростанции.

Вечеринка продолжалась. Шинкевич вовсю веселил публику. Катя любезничала с Педро. Виталий взял со стола бокал с вином и постучал по нему. Шум смолк, все смотрели на него.

— Я хочу поблагодарить вас всех за гостеприимство, — пафосно произнес Саблин. — Но нас ждут дела. Мы уезжаем.

Катя тревожно глянула на каплея. Неужели случилось что-то серьезное?

— Еще раз большое вам всем спасибо. — Саблин отпил глоток, отставил бокал и вышел на улицу.

— Что случилось? — догнала его Катя.

— Садитесь в вездеход, по дороге расскажу.

Время в заточении всегда течет мучительно медленно. Человеческий ум устроен так, что пленник постоянно думает о свободе. Хорошо еще, если срок выхода на волю тебе известен. Тогда можно методично зачеркивать даты в карманном календарике, делать зарубки или отрезать кусочки от портновского сантиметра. Куда хуже, если срок освобождения не определен и ты не знаешь, сколько дней, недель, месяцев тебе осталось. Когда никто не скажет, освободишься ты или же встретишь смерть.

Такой вариант для пленников мистера Бима был вполне реален. По поведению его людей было понятно, что они привыкли без сожаления избавляться от балласта. А заложник, от которого нет никакого толка, — это и есть балласт.

Время — великий фактор. Оно позволяет думать, сосредотачиваться на чем-то одном. В этом отношении пленник всегда имеет преимущество перед тюремщиком. Охранник думает над тем, как не дать никому убежать, лишь в то время, когда несет дежурство. А вот узник постоянно размышляет о том, как бы ему освободиться. У ученых пытливый, креативный ум и хорошая наблюдательность.

На второй день плена заложники уже точно определили, что караулят их, сменяясь, всего три человека. Судя по возрасту этих людей, Джон Смит набрал свою команду из отставников. Да, они были опытными, обстрелянными и беспощадными, но возраст всегда берет свое. Притупляется реакция, уходят силы, человек переоценивает свои возможности.

Пленных тревожили нечасто. По большому счету они были предоставлены сами себе в рамках корабельного помещения. Еды хватало, вода текла из крана, имелись плитка, посуда и гальюн.

Аспирант Черный сидел на корточках и монеткой неторопливо выкручивал из панели обшивки заржавевшие саморезы. Они весьма неохотно поддавались его усилиям.

— Думаешь, что нам удастся пробраться в соседнее помещение или в коридор? — с сомнением поинтересовался подрывник Сазонов.

— А почему бы и нет? — Валерий выкрутил еще один саморез и аккуратно положил его в карман. — Раз корабль строили, то и разобрать его можно.

— Хорошо. Предположим, нам удастся выбраться, — стал рассуждать Сазонов. — Но там трое охранников, вооруженных автоматическими винтовками.