Сергей Соболев - Борт № 1

Со временем именно Малик заменил Карима на негласном посту «начальника личной гвардии» лидера «Армии джихада» Мухаммеда аль-Джабара.

— Ассаламу аллейкум, брат!

— Карим, дорогой, рад тебя видеть! — Гость, улыбаясь, показал крепкие белые зубы. — Приветствую лучшего воина джихада!

— Ты ранен? — Карим отстранился. — Э, да у тебя штанина вся в крови!

— Пустяк, — чуть поморщившись, сказал Малик. — Думаю, ничего серьезного.

Амир сам помог родственнику усесться на стул. Взяв со стола керосиновую лампу, передал ее Умару.

— А ну посвети!

Он подвинул низкую скамейку.

— Устраивайся поудобнее, брат!.. Ногу на приставку положи… Вот так.

В свете лампы, которую держит Умар, хорошо видно, что правая штанина ниже колена покрыта пятнами подсохшей крови. Сквозь аккуратно надрезанную камуфляжную ткань просвечивает бинтовая повязка на голени. У берца на правой ноге косо срезан задник вместе с каблуком. Через разошедшийся задний шов виден полушерстяной носок.

Карим покачал головой. Осколок, по-видимому, секанул по подошве ботинка во время бега или ходьбы. И лишь каким-то чудом не повредил пяточную кость и ткани, не говоря уже о более страшном варианте.

— Пулевое? — спросил Карим, имея в виду ранение в голень. — Кость не задета?

— Осколочное… — процедил Малик. — Этой ночью мы попали в заварушку. Сразу скажу — к вам пробились каким-то чудом.

— Умар, приведи врача, — не оборачиваясь, сказал амир. — Пусть осмотрит Малика…

«Особист» издал какой-то странный звук.

— Что? — выпрямившись, спросил Карим. — Что ты мнешься? Где врач, я спрашиваю?!

— Застрелили на днях, — сказал тот. — Я докладывал.

— А! — Амир с усилием потер лоб загрубевшей ладонью. — Да, что-то вспоминаю… застрелили собаку. А второй? Который фельдшер?

— В тот же день и его. — Умар красноречиво чиркнул ногтем по горлу.

— Да ничего серьезного, я же сказал! — Произнеся это, Малик поморщился от боли в ноге. — Два или три мелких осколка поймал… Карим, надо бы поговорить!

— Поговорим, — согласился амир. — Я, как тебя увидел, понял, что ты принес какую-то весть.

— Карим, дело срочное, — полушепотом произнес Малик. — Я действительно принес важное известие…

Амир выпрямился.

— Оставьте нас наедине, — сказал он, глядя на «особиста». — Проследи, чтобы нам никто не помешал.

— Будет сделано, амир.

Не успел особист пропасть из виду, как под сводами пещеры вновь прозвучал голос Карима:

— Умар, минуту!

— Да, амир.

— Помнится, пока были живы медики, им помогали две монахини…

— Они и сейчас ухаживают за тремя нашими ранеными.

— И что, эти кяфирки разбираются в медицине?

— Они не врачи, не специалисты, — поняв, о чем речь, сказал «особист». — В лучшем случае имеют опыт работы медсестрой или сиделкой.

— Приведешь одну из них, — велел Карим. — И сумку с медикаментами прихватите.

— Будет сделано, амир.

— Вот теперь можешь идти.

Малик попытался встать со стула, но Карим, положив ему руку на плечо, остановил.

— Тебе что-то нужно? — спросил он. — Воды? Или приказать принести еды?

— Моя «разгрузка», — сказал Малик. — В боковом кармане блокнот… И, если можно, еще стакан воды.

Карим взял пластиковую бутыль, наполненную водой из родника. Наполнил до краев большую керамическую кружку. Передал ее двоюродному брату. Тот, дергая щетинистым кадыком, жадно выпил воду — до дна.

— Еще? — спросил Карим.

— Спасибо, я утолил жажду. — Малик вытер губы рукавом камуфлированной куртки. — Мою «разгрузку» принесли?

— Это твое? — Карим положил на стол увесистый «лифчик», в кармашках которого хранятся запасные магазины, УКВ-рация, «Моторола», патроны к ракетнице и прочая военная всячина. — В каком кармашке?

— Я сам…

Малик отстегнул липучку. Достав из кармашка блокнотик в темно-зеленой обложке, передал его брату.

— Что это? — спросил тот.

— Твой отец, да продлит его годы Всевышний и дарует ему свою милость, просил передать тебе лично. — Малик облизнул шершавые губы. — Кое-что добавлю на словах, уже от себя. Но сначала прочти то, что там написано.

Карим развернул блокнот. Запись занимает первые три странички. На третьей страничке, в нижнем левом углу, знакомая печать — лиловый круг, в который вписан зеленый полумесяц с двумя звездами.

Она довольно короткая, эта запись, и он сразу же узнал твердый почерк отца.

«Командиру отряда «Маалула», во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного, приказываю: