Андрей Воронин - Беспокойный

За спиной у него слышалась заглушаемая плеском льющейся в раковину воды негромкая возня, а когда Симаков обернулся, вытирая руки чистым вафельным полотенцем, в кабинете уже никого не было, только на полу рядом с кушеткой грудой лежали брошенные как попало вещи – мятый, когда-то очень приличный костюм, пыльная и пропотевшая белая рубашка, изрезанный на куски выцветший десантный тельник, поношенные туфли, носки, белье… Потом, постучав, вошел другой санитар – в отличие от первого щуплый, заморенный, вечно шмыгающий носом, – собрал вещи в непрозрачный полиэтиленовый мешок и удалился.

Тогда доктор Симаков открыл стеклянный шкафчик, плеснул в мензурку спирта, выпил залпом, как лекарство, и запил желтоватой, отвратительно теплой водой из графина. Потом выкурил еще одну сигарету, глядя в окно, глотнул еще воды и, наконец, снял трубку внутреннего телефона.

– Вахтенного офицера, – коротко бросил он телефонисту. – Это санчасть, Симаков. Новобранец в порядке, диагноз – практически здоров. У меня полна коробочка, можно отправлять.

Вахтенный офицер капитан третьего ранга Черноус положил трубку, взял другую и коротко постучал указательным пальцем по рычагу, косясь на портативный телевизор, по которому передавали трансляцию футбольного матча из ЮАР.

– «Бухта» на связи, – ответил мужской голос в трубке.

– Сообщите «Лагуне», что груз готов к отправке, пусть подтвердят готовность.

– Есть сообщить «Лагуне», что груз готов к отправке, и получить подтверждение готовности.

– Выполняйте, – сказал кап-три Черноус, положил трубку и вернулся к просмотру футбольного матча. В аппаратной дальней телефонной связи мичман Рындин, почти не глядя, воткнул штекер на гибком шнуре в нужное гнездо коммутатора.

– «Лагуна», я «Бухта», – сказал он в укрепленный у щеки микрофон. – Примите телефонограмму.

– «Лагуна» слушает, – отозвался в наушниках слегка искаженный помехами голос – разумеется, мужской, поскольку за пять лет службы мичмана Рындина на этой базе женскими голосами «Лагуна» на вызовы не откликалась ни разу. – Диктуйте.

Рындин продиктовал телефонограмму; телефонист «Лагуны» прочел ее вслух, а потом, когда официальная часть беседы была закончена, поинтересовался, какая сегодня погода.

Мичман Рындин сидел в аппаратной без окон, запертой на секретный кодовый замок, и видел у себя над головой лишь полукруглый бетонный свод с выступающими ребрами жесткости, похожими на ребра кита. Однако он заступил на вахту всего три часа назад, и за это время снаружи вряд ли могли произойти какие-то существенные изменения. Поэтому он спокойно и уверенно сообщил коллеге, что погода стоит солнечная и жаркая, ветер умеренный, юго-восточный, что на городском пляже полно загорелых девчонок, а в море сравнительно мало мусора – местечко, сам понимаешь, не курортное, гадить особенно некому, так что жить можно.

Телефонист «Лагуны» завистливо вздохнул и дал отбой. Когда-то мичман Рындин проходил срочную службу все в той же почетной должности телефониста. Несмотря на морскую фамилию и принадлежность к ВМФ, в море он не выходил ни разу – по крайней мере, на боевом корабле. Это его вполне устраивало, поскольку он имел все, что причитается военному моряку, за вычетом тягот, лишений, опасностей и неудобств, связанных с дальними морскими походами.

Помнится, он был буквально очарован, впервые столкнувшись с таким явлением природы, как засекреченная дальняя телефонная связь. На столе под стеклом лежала большая таблица с позывными; достаточно было просто снять трубку и сказать телефонисту позывной, чтобы дозвониться куда угодно, хоть на Чукотку. Правда, чтобы попасть в конкретное, нужное тебе место, было необходимо знать позывной войсковой части, которая в этом месте расквартирована. Да и дозвониться напрямую можно было далеко не всегда: сначала приходилось выходить на штаб соединения, потом – на штаб флота, а порой и главный штаб ВМФ, и только потом, добравшись сквозь путаницу второстепенных ветвей и отростков до основного ствола, двигаться в любую сторону. Иногда они звонили домой – разными правдами и неправдами выведывали позывной родного города и уговаривали сидевшего на том конце провода телефониста набрать городской номер. А иногда, чтобы скоротать время, звонили наугад, называя первый приглянувшийся позывной, и подолгу болтали с незнакомыми людьми, такими же, как они сами, солдатами и матросами срочной службы, о погоде, о девчонках, искали земляков…