Владимир Свержин - Танцы на минном поле

— Вы не один? — томно проворковала дива, одаривая Войтовского многообещающим взглядом своих фиалковых глаз.

— Это мой телохранитель, — как бы оправдываясь, ответил он, смахивая с плеча изящный, как стихи Поля Элюара, шелковый шарф.

— От кого же вас здесь охранять? — загадочно улыбнулась скучающая прелестница, давая гостю получше разглядеть, как во время улыбки появляются ямочки на ее лилейных щеках. — От меня?

— Если вы не возражаете, пусть он побудет в квартире во время нашей беседы, — пресек столь откровенный охмуреж "представитель скандинавской туристической фирмы"

— Ну, как хотите, — пожала плечами она, переходя на деловой тон. — Пройдемте, я покажу вам фотографии и отвечу на ваши вопросы.

Фотографии говорили сами за себя и свидетельствовали о высоком искусстве коллектива дизайнеров, архитекторов, садовников, — всех тех, кто своими руками сотворил это маленькое черноморское чудо. И, если не считать понятного интереса к цене и общим нравам жителей побережья, вопрос напрашивался один. Но именно ради него и снаряжалась сегодняшняя экспедиция.

— Скажите, — как-то между прочим, спросил шеф — отчего вы решили продавать такую чудную дачу?

— Мой муж говорит, что в этом году иметь дачу на Черном море не престижно. Лучше мы купим себе что-нибудь на Кипре или на Коста-Браво. — Слегка надув пухлые чувственные губки, промурлыкала она. — А мне очень нравится эта дача. Я бы ее не продавала.

Владимир Ривейрас, занимавший позицию контрнаблюдения у застекленной двери в зимний сад, оценивающе созерцал сцену переговоров со стороны, стараясь по меняющемуся выражению лица определить степень искренности делового партнера. Похоже, красотка говорила правду.

— Хорошо, — наконец кивнул Войтовский, прерывая начавшую было затягиваться паузу. — Я всегда буду рад принимать вас на этой даче. — Он понизил голос и сверкнул из-под черных бровей шляхетско-пиратским взором, — Надеюсь, вы прекрасно проведете там время.

Улыбка, полученная им в ответ, лучше любых заверений свидетельствовала о том, что его надежды не лишены основания.

— Когда бы я мог осмотреть дом? — спросил Михаил.

— Хоть завтра. Мой муж сейчас в тех краях. Вечером он будет мне звонить, я могу сказать ему, чтобы он ждал вас на даче. Только, вот что, — словно вспомнив что-то очень важное, оживилась она. — Там на побережье какое-то ужесточение паспортного режима, или что-то в этом роде, я не совсем поняла, что Павлик мне объяснял. Так что, если решите туда ехать, давайте, я сообщу мужу, пусть он закажет вам пропуска. Ему это не сложно, у него уйма друзей в Кремле, а вам хлопот меньше.

Ривейрас вопросительно посмотрел на командира. Упоминание о Кремле, ужесточении паспортного режима и спецпропусках как-то странно ложились в картинку, нарисованную подполковником Головановым, дополняя и комментируя уже известные факты.

— Благодарю вас, сударыня, — Войтовский церемонно приложился губами к тонкой ручке своей собеседницы. — Однако не стоит беспокоиться. Думаю, нам не составит труда получить пропуска. И все равно, спасибо за заботу.

— Ну что вы, не стоит благодарности, — замахала руками красавица, переставая в этот момент быть подиумной дивой и превращаясь в обычную, очень красивую, милую женщину, изнывающую от тоски среди обилия дорогих игрушек. — У меня к вам просьба, — в завершении разговора сказала она. — Если купите дачу, перезвоните мне, пожалуйста. Вас это не затруднит?

— Напротив, — галантно склоняя голову, ответил Войтовский.

Поезд "Москва-Сочи" покидал столицу ночью с того самого Курского вокзала, откуда для Владимира когда-то начинался путь в московские жители. Сейчас, сидя в купе, он наблюдал за прогуливающимся по платформе нарядом милиции, за откровенно скучающими грузчиками и вспоминал те дни. Вагон был полупустой, ибо толпы желающих погрузиться в волны Черного моря в последних числах ноября не наблюдалось, хоть ты плачь. Михаил, сидевший за столиком напротив него, листал прихваченные в дорогу газеты, порою издавая какие-то нечленораздельные звуки.

— Послушай, — громко хмыкая, начал он. — Так, это не интересно. А, вот: "Лейтенант милиции Котелков задержал торговца наркотиками М…", трали-вали"… в бессознательном состоянии, с сотрясением мозга…"

Дверь купе отъехала, впуская еще одного пассажира. Точнее пассажирку. Девушка обвела присутствующих взглядом удивительно красивых карих глаз, сняла берет, выпуская из-под него волну довольно длинных пушистых каштановых волос, и произнесла со странным, явно не московским акцентом.