Юрий Ищенко - Черный альпинист

— Эй, баба, что случилось? — спросил удивленно.

Но ей показалось, что у мента лицо грубое и угрожающее, она, не колеблясь, снова подняла руку с намертво зажатым пистолетом и снова выстрелила в лицо человеку. Милиционер оказался совсем хлипким, со стоном рухнул, забился мучительно. Она обратно на улицу выскочила, хотела туфли найти. Но со стороны гостиницы уже нарастал топот, крики, по кронам деревьев и кустов шарили лучи фонарей. Побежала дальше, к Новой площади. Лишь когда показалось, что опасность позади, остановилась, отдышалась — в боку екало пребольно. Хорошо, что земля оказалась влажной, теплой, ноги сильно загрязнились, но почти не мерзли.

На цыпочках, растрепанная, с пистолетом (ни на секунду не сомневалась, что надо быть наготове) вышла к площади. Здесь горели все электрические фонари, стало светло и покойно.

А на площади оказалось мало интересного (стоило пускаться в такие приключения!), разве что опять теплело на душе от уже непривычного, хотя такого знакомого ландшафта. Аккуратные и молодые, даже вечером отсвечивающие голубизной, тянь-шаньские ели искрились каплями воды. Голые раскоряченные букеты сучьев на подстриженных придорожных карагачах. Сухие белесые, в два обхвата стволы высоченных пирамидальных тополей с прижатыми к телу могучими ветвями и шапками вороньих гнезд в поредевшей сухой листве. А шевелящиеся под ветерком вороха листьев на обочинах, в арыках, под дорожными знаками и мигающими светофорами свидетельствовали о сбоях в жизни города. Вокруг Дома правительства (или уже Президентского Дворца? — она не знала) были видны цепочки дежуривших солдат. На площади явно бесцельно ревели моторами, вальсируя, бэтээры, и даже стоял в центре танк, чья башня с огромным хоботом пушки визгливо вращалась вокруг оси.

А над дворцом, подсвеченный прожекторами, развевался огромный флаг, Марина видела его впервые, с барсом или гепардом, который дергался, будто готовясь к прыжку.

Вот тут, перебирая босыми ногами, она решила, что все ее дневные умиления — иллюзия; а вот этот барс-гепард, угрожающий именно ей, эти солдаты, низкорослые, размахивающие оружием, это и есть теперь Казахстан. Ей уже не хотелось шептать, что это родина, что она «вернулась», точно — не ее теперь это место, уедет при первой же возможности. Жаль, сокрушалась, нет фотоаппарата, да еще с хорошей вспышкой, снимки ночного бдения военщины вокруг дворца обошли бы весь мир. О том, что на вспышку вдарили бы из орудий и автоматов, она не задумывалась.

Не скоро попала в гостиницу, тихо, как мышь, окольными путями, несколько раз уклоняясь от постов, пробралась. На входе — омоновцы, покосились на девушку в изорванной одежде с босыми ногами, промолчали, видать, не в диковинку нынче. На ее этаже — тишина, в холле вместо дежурной — бесстрашный от древности аксакал с реденькой пушистой бородкой. Марина принялась искать саму дежурную, та смотрела телик в свободном номере. Марине обрадовалась, сказала, что она нынче единственная жиличка. Женщины столковались выпить на пару, Марина дала десять долларов и попросила коньяка.

Она удобно лежала на подушках кровати, а дежурная, пожилая и сухонькая женщина в фирменных юбке и рубашке, прямо сидела в кресле, аккуратно сдвинув коленки. Пили уже вторую бутылку, хмель обеих одолевал со скрипом. Изредка Марина вставала и проверяла, как там спится Тимурке.

— Ну, продолжим или чего? — Тетка наполнила две рюмки, подала Марине с вкусным пирожком собственной выпечки. — Чтоб не биться, не литься, а напиться. Опа! Как, ничего?

— Я уверена, это спирт с карамелью, а не коньяк, — Марина морщась осушила рюмку до дна.

— Слушай дальше, — отмахнулась собеседница. — Слух по народу давно шел, год или даже больше. Бабы пропадают! Но ведь эти подлюги сразу не сообщат, ни по радио, ни письменно. А уже когда в ущелье Алмарасан сразу трех нашли, бедняжек туристок, то слух всех обошел. Там ниже по речке село чеченское, стали говорить, чечня из злости своей природной лютует. Ага, принялись бить-жечь чечню. То село штурмом брали даже, казаки с азатовцами…

— А это кто?

— Азат — возрождение, националисты казахские, вот смех — с казаками объединились. Чеченцы отстреливались, тогда на них войска пошли. Но у чеченцев девку увели, прямо из того села молодуха, и тоже в горах нашли, на Алма-Атинском озере. Сбрендили окончательно, кто на корейцев, кто на китайцев валит, кто на дунган или узбеков. Во всех тычут, всех бьют, а доказательств никаких! И тогда уже Бог пальцем указал! С дачи министра обороны дочку его увели, тут недалеко, на Аль-Фараби, ну ты знаешь… Пионерский лагерь там, я поварихой когда-то работала… О чем я? Ты наливай, я пока соображу.