Сергей Соболев - Чума приходит с запада

Привратник открыл дверь и сказал какому-то человеку, находящемуся в другом помещении:

— Синьор Джорджио, к вам синьор Константин из России.

В ответ прозвучал глуховатый голос:

— Пусть войдет.

Помещение, в которое строитель впустил русского сыщика, внешне здорово напоминало кабинет адвоката Поццо. Ветров, кстати, не очень сильно удивился бы, если бы встретил его здесь. Пробыв в этом милом курортном городке всего несколько суток, он уже ничему не удивлялся. Даже тому, что в здешних краях, оказывается, сроду никто не видел никакой мафии.

Однако это был не синьор Поццо. Мужчина, сидевший в кресле с высокой спинкой и смотревший из-под кустистых бровей на рослого славянина, выглядел заметно старше лощеного адвоката. Надо сказать, что он здорово походил на одного из той парочки пожилых итальянцев, которых Константин видел недавно в кафе, расположенном в припортовом районе столицы округа Трапани.

Пожилой мужчина неспешно взял со стола очки, надел их и несколько секунд молча рассматривал визитера. Взгляд его, пробивающий линзы очков, был неожиданно молод и цепок.

А вот свои очки, внешне выглядящие как обычные солнцезащитные, Ветров еще раньше, в предбаннике, снял с переносицы и сунул в нагрудный карман, зацепив наружу дужкой. Привратник, кстати, не обратил на них никакого внимания. Ну, очки и очки. В этом солнечном краю все так ходят.

— Ага, Константин из России! — наконец сказал пожилой синьор чуть хрипловатым голосом. — Вот вы какой.

«Вот оно, значит, как у вас тут устроено, — в свою очередь подумал Ветров. — Ну что ж, огромные традиции у людей, вековой опыт, свои наработки и люди, проверенные в нескольких поколениях. Это все за деньги не купишь».

— Синьор Джорджио!.. — Ветров подошел поближе и пожал сухую костистую руку, протянутую через стол.

— Присаживайтесь, — сказал синьор. — Устраивайтесь напротив.

— Благодарю.

Ветров уселся на стул. Практически всю стену за спиной у синьора, расположившегося в кожаном кресле вишневого цвета, занимали фотообои с прекрасным видом на гору Монако и местную бухту. Картинка была настолько удачной, что казалась живой реальностью. У Ветрова возникло такое впечатление, что он находился не в подземной части кафе, а сидел на террасе и смотрел на гору, давшую название этому заведению.

— Красиво, — сказал Ветров. — Хорошая работа. Я про картину, — уточнил он.

— Один местный фотограф сделал, — заметил синьор Джорджио.

— Он большой мастер.

— К сожалению, недавно погиб.

Ветров молча кивнул, ожидая продолжения.

— Константин… — Синьор Джорджио бросил задумчивый взгляд на рослого мужчину, сидящего напротив. — Не знаю, как трактуется это имя в стране, откуда вы прибыли. А у нас здесь оно означает «постоянный», «упрямый», «несгибаемый». — Он неожиданно усмехнулся и осведомился: — Вы ведь человек упрямый, да?

— Смотря о чем речь, синьор.

— Несмотря на неблагоприятные для вас обстоятельства, вы настойчиво шли к какой-то своей цели и даже, как мне рассказали знающие люди, готовы были поставить на кон собственную жизнь.

— Это плохо?

— Это характер, — сказал синьор. — Лично я уважаю людей с характером. — Он выдвинул ящик стола, достал оттуда лист бумаги и авторучку, а потом спросил: — А знаете, Константин, как истолковывается на нашем языке мое имя?

— Наверное, это как-то связано со святым Джорджио?

— Сан Джорджио? Который победил дракона?

— Да. У нас в России этого святого очень почитают.

— У нас тоже. Но здесь, на Сицилии, имя «Джорджио» имеет и другую трактовку.

Ветров развел руками.

— Этих тонкостей я не знаю, синьор.

— «Джорджио» в нашей местности — это «крестьянин». — Мужчина наклонил седую голову и принялся что-то выводить на листе. — Я родился в крестьянской семье, Константин, — глухим голосом продолжил он. — Конечно, кое-чего я добился в жизни. — Синьор Джорджио отложил в сторону ручку. — Но, будучи крестьянином по складу характера, я привык уважать свой и чужой труд. Так что не будем терять времени даром. — Он поднял лист формата А4 так, чтобы была видна запись, сделанная им только что.

Ветров посмотрел на лист. Число, которое он там увидел, было ему знакомо. Именно его он сам начертал в кабинете у адвоката Поццо: «1 000 000 €».

На какое-то время в помещении с весьма реалистичным видом на гору Монако повисла тишина. Ветров ждал продолжения. И оно последовало.

— Предположу, что именно в такую сумму вы оцениваете информацию о судьбе трех пропавших русских. Такого же мнения придерживаются и те люди, которые послали вас в наш городок. Я прав? Или это ошибочное предположение? — поинтересовался синьор Джорджио.