Cassandra Claire - Draco Dormiens

Гарри поцеловал ее. Она должна быть в восторге, ну или, хотя бы, просто довольной. Она

затрепетала, когда он ее обнял, но уже в следующую секунду ей овладело чувство, что все это —

какая-то ужасная ошибка. Такого она не испытывала никогда раньше. Именно поэтому она

оттолкнула Гарри. Она думала, что хорошо знает его: как он выглядит, когда только проснулся, когда

устал, когда счастлив, когда боится чего-то или беспокоится; как он пахнет — обычно мылом и

травой с Квиддичного поля. Но в этот раз, когда она обвила его шею руками, он пах по-другому…

перцем?

Она тяжело вздохнула и положила голову на парту.

Гермиона, думала она, ты такая дура. Ты любишь Гарри целую вечность, имеет ли значение то,

что он просто сменил одеколон?

Она встала и спустилась на ужин.

***

В этот вечер Драко, сидя за Гриффиндорским столом между Роном и Гермионой (она вела себя

так, как будто ничего не произошло), не чувствовал себя голодным. Гоняя еду по тарелке, он слушал,

как другие смеются и болтают. У него в голове роились вопросы. Почему никто не замечает, что он

не Гарри?

Ясно, он не может вести себя так же, как Поттер, — он ненавидит Поттера, он не смог бы вести

себя так, даже если бы захотел. Он просто выглядит, как Гарри, и все думают, что он и есть Гарри, и

любят его. Не только Гриффиндорцы, но и Хаффлпаффцы, и ученики из Рэйвенкло — ученики,

имена которых Драко никогда не пытался узнать, подходили и говорили с ним. Это обескураживало.

Еще больше обескураживало то, что ему это нравилось. Казалось, что, превратившись в Гарри

внешне, он получил частичку Гарри внутри и не мог убить или уничтожить ее. Она просто была у него

в груди, заставляя его делать странные вещи, — спасать жабу Невилла или Гермиону от бладжера

или… или целовать ее.

Он не мог поверить в то, что сделал это. Почему? Должно быть, Гарри все-таки чувствовал что-то

к ней, и теперь вот и Драко тоже. Но если бы она знала… знала, кто он на самом деле…

Вдруг что-то, что уже давно мелькало где-то в подсознании, выкристаллизовалось в четкую и

болезненную мысль. Что, если Гарри умер? Что, если он никогда не очнется? Ему, Драко Малфою,

придется вечно быть Гарри Поттером?

— Гарри, — раздался голос Гермионы. — Что-то не так? Ты как будто за миллион миль отсюда.

Драко отодвинулся от стола и вскочил.

— Мне надо идти, — пробормотал он и побежал из зала, через холл и по ступенькам в больничное

крыло. Он барабанил в запертую дверь до тех пор, пока обеспокоенная мадам Помфрей не открыла.

Она очень удивилась, увидев его.

— Что случилось, Поттер, ты заболел?

— Я пришел… Мне надо увидеть… Малфоя, — выдохнул он, — он все еще без сознания?

Мадам Помфрей оглядела его с подозрением.

— Ну, я думаю, что могу сказать тебе, — сказала она, — Драко больше нет с нами.

Шок, который испытал Драко, едва не сбил его с ног. Перед глазами запрыгали цветные точки, он

пробормотал заплетающимся языком:

— Он… он ведь… он ведь не умер?

Мадам Помфрей была поражена:

— Нет, Поттер, конечно же, он не умер! — резко сказала она. — Вот уж воистину! Его отправили

домой. Его отец приехал и забрал его сегодня днем.

И закрыла перед Драко дверь.

13

***

Свет, сначала мутный, затем все более яркий и режущий глаза — Гарри застонал и перевернулся,

открыв глаза. Он хотел сесть, но удивление приковало его к постели.

Он был в спальне — в спальне, какой еще не видел никогда в своей жизни. Стены, отделанные

необработанным камнем, потолок — такой высокий, что просто исчезал в темноте над головой,

несмотря на то, что солнечный свет лился в комнату через отделанные свинцом окна в форме арок.

Огромная кровать с четырьмя столбиками по краям, на которой он лежал, покрытая черным

бархатом с серебряными змеями. Кровать была единственной мебелью в комнате, не считая

огромного шкафа, стоявшего у стены напротив. На шкафу красовались золотые буквы «М».

Эти буквы объясняли все. Гарри сел, выругался вслух, глядя на свои руки — это были не его руки,

а длинные, бледные и незнакомые. Он потрогал лоб и не нашел шрама. В отчаянии он вырвал у себя

несколько волосков и смотрел, как серебристые волосы упали на черное покрывало.

Он все еще был Драко. И, что еще хуже, он был — каким-то образом — в доме Малфоев. Должно

быть, он долго был без сознания, если его успели привезти сюда.