Cassandra Claire - Draco Sinister

рождения Гарри Поттера Драко оставил играющих у камина в Подрывного дурака Сириуса,

Нарциссу, Гарри и Гермиону и отправился на вершину холма. Он не смотрел на этот дом, где были

похоронены его воспоминания об отце. Ночное небо над ним было чистое и прозрачное, будто кто-то

положил стекло, а сверху насыпал сияющих бриллиантиков звезд. Днем моросило, трава вокруг

была сырая, и каждая травинка поблескивала, словно вбитый в землю гвоздь. Над ним возвышался

воздвигнутый в память о его отце мавзолей, сделанный из черного оникса, — он казался

нарисованным в ночной мгле.

Он сам не мог понять, зачем он сидит здесь ночь напролет — то ли пришел попрощаться, но ли

надеялся, что ему удастся побеседовать с неугомонным призраком отца, — что бы он сказал

призраку, если бы тот появился?

Когда он шел сюда, никто не попытался его остановить, все эти дни с ним обращались настолько

бережно, как если бы он был чем-то ужасно хрупким, грозившим непременно и немедленно

расколоться. Не то, чтобы никто из тех, кто сейчас был в Имении — он сам и Гарри, Гермиона,

Джинни и Рон, Сириус, Лупин и его собственная мать — не прошел через этот кошмар, однако только

он оказался в его эпицентре. Всех их так или иначе касалась тьма, но лишь Драко был ей почти

проглочен, находился в ней, был ей… Пусть Знак Мрака исчез с его руки, но воспоминания о том, что

было, все еще кипели и бурлили внутри него, столько всего предстояло осознать, понять, забыть —

ну, или хотя бы попытаться забыть… Он беспокойно мотался по темным залам Имения, заглядывая

в зеркала, безуспешно пытаясь найти в них ответы. Назавтра был день рождения Гарри, намечалась

вечеринка, но он совсем не хотел на нее идти. Сириус намеревался устроить празднество для них

обоих — но Драко отказался, ему не хотелось никаких сборищ, неделю назад был спокойный тихий

обед, он получил подарки… да он и их сначала не хотел!

Новая мантия от матери, черные кожаные огнеупорные штаны от Гермионы, книга от Джинни…

Чарли Висли прислал ему фигурку дракона, изрыгающего в начале каждого часа безопасное пламя.

А Сириус презентовал ему меч взамен того, что забрали демоны, — не Живой Клинок, конечно, но

вполне ничего себе. Гарри в продолжение этой темы неожиданно преподнес ножны, заколдованные

так, чтобы уберегать их владельца от ранения — видимо, Гарри достаточно насмотрелся крови за

последнее время.

Драко поднялся на ноги и взглянул на темнеющее в серой мгле Имение. Такое знакомое.

Огромная крытая терраса, по периметру окружающая этот квадратный каменный дом, башенки с

узкими окнами в каждом углу — как раз для того, чтобы лить отличную раскаленную смолу на головы

врагов… Сейчас между ними лежали тени. Он подумал обо всех остальных, оставленных им у

камина… Отблески огня на волосах Джинни, смех Гермионы, как всегда — молчание Гарри.

Хватит.

Драко отряхнул колени от мокрой травы и подошел к мавзолею — резная серебристая надпись

гласила: «Люций Малфой. 1958-1997. Arte Perire Sua»

— Привет, отец, — тихо произнес Драко, чувствуя под рукой холод камня, слушая замирающий в

тишине собственный голос, чувствуя, как колотится в груди сердце. — Давненько мы с тобой

не беседовали. Во всяком случае, создается такое ощущение…

Ночь ответила ему тишиной и прохладой. Развернувшись и привалившись спиной к холодному

мрамору, он снова уставился в сгущающуюся тьму, где тонкой цепочкой огоньков светилось Имение.

— Я много размышлял о тебе в последнее время, отец. Наверное, ты бы удивился, услышав это…

Но это правда. Может, и бессознательно, но я всегда держал тебя в уме. Думаю, он хотел стать мне

419

чем-то вроде отца — я имею в виду Слитерина — вот только вряд ли лучшим, чем ты. Он ведь желал

того же, что и ты: заполучить средство для увеличения собственной мощи. Ты изображал Создателя,

сделав меня по желанию Темного Лорда, ведь на самом-то деле ты никогда не хотел иметь сына. Ты

не Создатель, отец! — его голос стал громок и отрывист, он взрезал сонное тепло летнего

воздуха. — Я вовсе не слаб. Ты говорил, что я сломаюсь, как запущенные в обратном направлении

часы, — однако я не сломался.

Драко прикрыл глаза, и перед его внутренним взором, словно сыплющиеся и разлетающиеся

карты, замелькали разрозненные образы: он вжался в стену в камере отца… башни Слитеринского

замка, опаленные огнем… умирающий Гарри, из-под которого по полу ручьем текла кровь…