Cassandra Claire - Draco Sinister

жизнь. Особенно сейчас. Давай попозже».

«…Как скажешь, — Гарри с мрачным видом снова застегнул его вокруг свой шеи. Не несчастным,

нет — просто мрачным. — Ну, спасибо».

416

Драко снова закрыл глаза, усталость обернула его своим покрывалом, сквозь которое доносились

голоса других людей — подходивших, садящихся вокруг него на траве — вот Флёр… вот Гарри

радостно приветствует Рона (снова проснулся)… Лупин что-то по-французски говорит Флёр…

Гермиона засмеялась, а в ответ — тихий голос Джинни.

Кто-то мягко коснулся его руки — Лупин спрашивает, как он, Гарри отвечает, что Министерство

уже в дороге, а Джинни с печалью в голове объявляет, что Бену пора, и армия отправляется вместе

с ним.

Голоса слабели и затихали, как музыка, доносящаяся из соседней комнаты… один голос вдруг

приблизился и зашептал ему прямо в ухо.

— Драко, — промурлыкала Джинни. — Тебе стоит кое на что взглянуть, пока ты окончательно

не свалился.

Она склонилась над ним, он почувствовал ее руку на своем рукаве — она осторожно его

подергала. Он приоткрыл глаза, опустил взгляд — и через мгновение понял, что не столько видит,

сколько не видит — кожа его предплечья была чиста, словно на ней никогда и не появлялась

Слитеринская метка — череп со змеей.

417

Глава 15. Пружинная кровать

В видениях твоих мелькавшие пространства

Я знаю — нет там солнца, окон нет,

И не ведут ступени вверх, где свет,

Ты там один.

Игрушка плюшевая детства твоего,

Которую таскал ты за собою,

Засыпана священною землею,

Навеки спрятана.

Когда ты говоришь, я слышу гул огня

Обманутых желаний дневников парчовых

И дней потерянных, и дней таких никчемных,

Пристанище твое — пружинная кровать,

Хоть совесть нечиста, ты все же сможешь спать.

Цель — непорочность.

Скажи прощай всему, что сделать не сумел,

Смиренно улыбнись и улыбнись прощально,

И магия твоя никчемна и печальна.

Заклятья непонятны.

Что до манер — то места нет для них,

Изящества они не сохранили.

Ирония — удел немногих сих,

В ком веры нет.

Aztec Camera

н сидел в проеме окна — светловолосый мужчина в темной мантии, расшитой сулящими

несчастья

О созвездиями. Ветер трепал его волосы — не светлые, не белые, а какие-то

совершенно бесцветные. На мгновение они отразили стальное небо, став серебристыми.

— Салазар, — заложив руки за спину, через силу заговорил мужчина с темными волосами. —

Зачем ты все это делаешь с собой? Из-за женщины? Или как?

— Тебе легко говорить, Годрик, — не глядя на него, ответил Салазар Слитерин. — Ведь она

выбрала тебя.

— Она независимая. Она сама делает свой выбор — она такая, какая хочет, она поступает, как

считает нужным. Сейчас это может подразумевать и меня. Только не считай, что я идиот, и думаю,

что смогу удержать ее, — если она так решит, я потеряю ее…

— Все это ничего для меня не значит, — отрезал Салазар. — Все мы в нашей жизни делаем или

то, что можем, или то, что должны. Я делаю то, что должен.

— Существуют другие пути, — возразил Годрик. — Другие пути, ведущие к смерти, ведущие в

Преисподнюю, — куда более быстрые и доблестные.

— Если ты предлагаешь мне принять смерть от твоей руки, кузен, то знай, что я в качестве ответа

предлагаю тебе то же самое.

— Правда? — в том же тоне ответил Годрик.— Так почему бы тебе не убить меня прямо сейчас?

Салазар взглянул на него безо всякого интереса:

— Ты стоишь на моем самом любимом ковре, — указал он. — Я вовсе не хочу, чтобы он

418

превратился в рухлядь: очень немногие вещи доставляют мне удовольствие в жизни. Почему я

должен отказаться от одной из них?

Годрик открыл рот, потом закрыл и покачал головой:

— Ты же можешь убить меня мановением руки, можешь одной мыслью превратить меня в горстку

пепла, и при этом твой ковер совершенно не пострадает.

— О, нет, — с величайшей серьезностью и торжественностью возразил Слитерин. — Если я

возьму твою жизнь, то я пролью твою кровь. Можешь быть уверен.

***

Спустя две недели после заключительной встречи со Слитерином, вечером накануне дня