Cassandra Claire - Draco Sinister

вернулся из Азкабана. На коже его щек видны татуировки в виде черепа со змеей, вылезавшей из его

рта. Черная метка!

Было ужасно смотреть на это, но Гермиона кричала не поэтому.

Она кричала потому, что знала, кем он был. Как она могла этого не знать? В Хогвартсе повсюду

стояли памятники в его честь и висели портреты с его изображением. Но это было невозможно.

Черная Магия, думала она. Он мертв. Мертв уже 1000 лет. Воскрешение из мертвых, это

некромантия — самая ужасная Черная Магия из всех существующих. Он сделал несколько шагов в

ее сторону, она уставилась на его ноги, он был в черных ботинках. Гермиона не могла заставить

себя посмотреть на его лицо с меткой еще раз.

Когда он к ней приблизился, она почувствовала веющий от его мантии запах всемогущества,

похожий на запах подогретого бренди. Тяжелый треск раздался, когда он опустился на колени так,

чтобы оказаться напротив нее.

— Посмотри на меня. — Казалось, что его голос звучал как шелест крылышек саранчи

Гермиона, пересилив свое отвращение, посмотрела на него. Она попыталась что-то сказать, но

не могла. Собравшись, девушка произнесла дрожащим, тоненьким голоском:

— Кто ты?

— Ты не узнаешь меня, Ровена? — произнес этот голос. — Я знаю, что выгляжу теперь совсем

не так, как раньше, но ты, все же, могла бы узнать своего Салазара.

***

— Веритас!

Крум тяжело вздохнул — Заклинание Правды начало действовать. Драко знал что он чувствует;

он знал эту болезненную агонию, чувство, будто тебя разрывает, и ты уже готов сказать все. Но,

потому ли, что на это не было времени, или это было ему не свойственно, он Круму совершенно

не сочувствовал.

— Где Гермиона? — спросил он.

— Я-не-знаю, — выдавил сквозь зубы Виктор.

— Малфой, — прошептал Рон, — это заклинание запрещено использовать, тебя могут за это

отправить в Азкабан.

— Мне все равно, — произнес Драко, не спуская глаз с Гарри, который посмотрел на него с таким

же выражением, подтверждающим, что он тверд в своем решении. Это выражение появлялось у

Гарри, когда он играл в Квиддитч и был целиком сосредоточен на поимке снитча. Когда они играли

друг против друга, это его выражение лица сильно нервировало Драко. Теперь же это прибавило ему

странной уверенности.

32

— Продолжай, Малфой, — произнес Гарри.

— Пожалуйста, — неожиданно прервал их Виктор. — Я тоже хочу знать правду. Спросите меня о

том, о чем должны.

Драко в сомнении посмотрел на Крума. Виктор был бледен и сильно прикусил губу, но, казалось,

что он был искренен.

— Хорошо, — произнес Драко, все еще держа палочку наготове. — Виктор, — продолжал он. —

Расскажи нам, что ты помнишь о вчерашнем дне?

Крум говорил медленно и с трудом.

— Утром мы играли против Румынии, — пробормотал он. — Мы проиграли, из-за чего я был очень

не в духе. Также меня раздражало то, что не было охраны у палаток для игроков. Когда я вернулся в

мою палатку, там был какой-то человек, и мне пришлось его выпроваживать оттуда.

— Какой человек? — осторожно спросил Гарри.

— Обычный человек, — сказал Виктор. — У нас всегда бывает много людей в палатках: фанаты и

все остальные, кто без разрешения туда заходит. Этот предложил мне болгарского вина. Я немного

выпил, и он ушел. Я вернулся в свою комнату и, — Виктор отвел глаза в сторону, — я заснул, думаю.

Я больше ничего не помню.

— Виктор, — спокойно спросил Драко, — что произошло, когда ты вернулся в комнату? Ты

не заснул. Что ты делал?

Крум побледнел, на лбу появились капельки пота: — Я не помню.

Драко с такой силой сжимал свою палочку, что его пальцы побелели: — Что ты делал?

Крум отрицательно покачал головой, сжав руками грудь, будто почувствовал приступ боли и

произнес: — Я не помню.

— Он лжет! — решительно сказал Гарри.

— Ты не можешь лгать, когда на тебе лежит Заклятье Правды, — возразил Драко, понизив голос и

поворачиваясь к Гарри. — Я знаю.

— Дело в Заклятье Памяти, — прошептал Рон, — он говорит правду, так как думает, что это и есть

правда.

— Мы можем снять с него Заклятье Памяти, — произнес Гарри тем же уверенным и спокойным

тоном. — Малфой, дай мне свою руку.

— Зачем? — подозрительно спросил Драко. Когда последний раз Гарри попросил руку Драко, он

порезал ее перочинным ножом.

— Затем, — произнес Гарри со вздохом. — Если мы оба возьмемся за палочку и произнесем