Cassandra Claire - Draco Sinister

не знаю, что значит это письмо.

— Ты писал ей с просьбой встретиться с тобой в Дырявом котле?

— Нет, я не делал этого, — покачал головой Крум.

— Я видел Гермиону прошлой ночью, — вступил Рон. — Она сказала, что улетает с тобой в

Болгарию. Она села на метлу с тобой — ну, было очень темно,.. но он выглядел очень похоже…

Виктор был явно встревожен: «Я не знаю, где она… Я не видел Эр-ми-онин-ну,.. я не помню, когда

мы встречались…»

— Хорошо, — прервал его Гарри, — тогда, если ты не можешь ответить на мой вопрос, скажи, где

ты был прошлой ночью?

Виктор открыл рот, потом снова закрыл его. Он посмотрел на Гарри, Рона и Драко, смотревших на

него во все глаза. «Я не помню,» — наконец сказал он.

— Не помнишь? — эхом откликнулся Рон.

— Нет, — Крум выглядел ужасно несчастным, — вчера утром я тренировался. Потом вернулся

сюда. Думаю, что я уснул, потому что проснулся тол’ко сегодня утром и ничего не помню о

вчерашнем дне. Может, я был слишком усталым… или приболел…

— То есть ты хочешь сказать, что ничего не помнишь о вчерашней ночи? — недоверчиво спросил

Гарри.

— Именно.

— И был тот день, и произнесены были робкие извинения, — вещал Драко, — и стояли мы вокруг

и внимали благоговейно.

— Но это правда! — взволнованно вскричал Крум. — Я ничего не помню о вчерашнем дне! Я сам

съегодня проснулся очень встревоженным, потому что… — от внезапно замолк.

— Так почему же? — прищурился Гарри.

Лицо Крума стало еще более несчастным. Очевидно, внутри него происходила какая-то борьба.

Наконец он вздохнул: «Я полагал, что я должен… я полагал, что лучше…»

— Что? — Гарри уже дошел до ручки.

— Встав утром, я увидел это… — Крум закатал рукав, показывая свою руку.

Все запястье и предплечье были в глубоких запекшихся царапинах в виде полумесяца. Гарри

знал, что это такое — это следы ногтей того, что держался за Крума… сделанные тем, кто вцепился

в него?.. Внезапно он словно увидел эту картину — борющуюся с Крумом Гермиону… он зажимает

ей рот своей рукой… и вдруг почувствовал себя отвратительно…

Но первым отреагировал Драко. Рон и Гарри и моргнуть не успели, как он выхватил свою

волшебную палочку и наставил ее на Крума.

— Я всъе вам сказал, — в отчаянии твердил Крум, протягивая к ним свои израненные руки. — Я

ничего не помню…

— Вот мы сейчас и посмотрим, — и Драко направил конец своей палочки Круму в грудь. —

Веритас!

***

Пробуждение было подобно медленному подъему в темной, мутной воде. Не вставая, Гермиона

еще несколько минут блуждала в этом зыбком мире между сном и явью. Какие-то смутные образы

проносились перед глазами — клочья черного тумана, просветы между темными силуэтами

деревьев… Незнакомые лица… Потом — лицо Гарри, тревожное и измученное… Но почему?

Гермиона открыла глаза. Ей потребовалось время, чтобы сосредоточиться на окружающем

пространстве. Она вытаращила от изумления глаза и села. Она была в маленькой — не больше той,

что была у нее в Норе, — круглой комнате, на полу. Стены были сложены из каменных плит, судя по

всему, очень-очень старых. Дубовая дверь была крест-накрест укреплена железными полосами, и

выглядела едва ли не старее стен. Через маленькое высокое окошко, забранное железной решеткой,

сочился серый свет. В комнате не было ничего, кроме соломы, устилавшей пол. На этой-то соломе и

28

сидела Гермиона.

Чувство потерянности и беззащитности захлестнуло и переполнило ее. Это место было не просто

незнакомо… оно пугало… оно так не походило на то, где Гермиона ожидала проснуться — на ее

безопасную комнату в Норе… Гермиона лихорадочно начала соображать: где она может быть?

Последнее, что она помнила — прогулку с Джинни в Дырявый котел… там она встретилась с

Крумом… они пошли в дальнюю комнату, а потом…

Раздался грохот. Гермиона перепугалась, увидев, что дверная ручка начала поворачиваться. Она

попыталась встать — но не смогла, так дрожали ноги. Помогая себе локтями, она отползла назад, от

двери.

Дверь медленно открылась и в комнату вошел высокий человек, закутанный в плащ с капюшоном.

Это был мужчина… Его длинная мантия зеленого бархата с серебристым воротником струилась по

полу, на руках — черные перчатки.

Гермиона только собралась открыть рот, чтобы спросить, где она и как сюда попала, но горло

перехватило и она не смогла издать ни звука. Человек медленно поднял руку и откинул капюшон.