Cassandra Claire - Draco Sinister

она. — Ты не можешь этого понять, ты не знаешь, каково это — чувствовать, что… — взглянув на его

лицо, она осеклась: на нем смешались боль и гнев.

— Ты думаешь, что это только у тебя одной так? — закричал он в ответ. — Думаешь, ты одна

страдаешь от того, что Гарри пропал? Ты считаешь, что твоя собственная боль — это все, и это дает

тебе право пытаться сделать все самой? А ведь, с чем бы мы ни сталкивались, мы делали все

вместе! И сейчас ты хочешь все изменить только потому, что теперь вы с Гарри сблизились? Думаю,

что мы вместе могли бы все сделать лучше.

Он резко повернулся, словно бы собрался выйти и бушевать в одиночестве, но, внезапно

испугавшись, она схватила его за рукав.

— Нет, это не так, — быстро запротестовала она, — это все он… — она коснулась Ликанта

на шее, его глаза проследили за движением ее руки. — Он дает мне силу, Рон, силу Магида… Если

он не…

— А, так теперь все дело в том, что я не Магид! — резко бросил он. — Если бы я был Малфоем,

ты бы меня здесь не оставила.

— Рон, в тебе нет ничего от Драко.

— Клянусь, ты бы хотела, чтобы было, — произнес он с ядовитой горечью, вспышка застарелой

ненависти полыхнула в его глазах. — Ты думаешь, что хорошо меня знаешь, да?

— Вопрос не в том, оставлю ли я тебя здесь, — голос ее дрогнул, и она замолчала, глядя на него.

Интересно, а что бы Драко делал на его месте? Наверное, рассмешил бы ее или придумал какуюнибудь штуку, чтобы заставить взять его с собой… Но Рон был не таков. Он ненавидел хитрости, и

все чувства всегда были написаны у него на лице. Даже Гарри подчас мог скрывать свои мысли куда

лучше Рона. Они оба — и Гарри, и Драко — выросли и теперь прятали свои чувства от взрослых,

казавшихся им хоть чуточку опасными или безучастными, тогда как Рон, напротив, вырос,

окруженный любовью, и не научился ничего скрывать.

Взглянув в его глаза, она вдруг увидела в них несовершенство своего плана и поняла, насколько

эгоистичной она была.

— Конечно же, я тебя знаю, — сказала она. — Ты мой лучший друг.

Повисла тишина. Рон все стоял, засунув руки в карманы и уставившись в пол.

Наконец он поднял взгляд:

— Да?

— Ты знаешь. Ты мой лучший друг, а я твой — правда?

— Да, — согласился он. — Но и Гарри тоже. Думаешь, я не чувствую себя виноватым? Я

постоянно думаю, что я мог бы… должен был… что-то сделать. Я должен был раньше понять, что

Чарли — на самом деле не Чарли. Я что — не знаю собственного брата? Очевидно, не знаю…

Мысли о том, как я ненавижу Малфоя отвлекли все мое внимание…

— Почему ты до сих пор так его ненавидишь?

— Не знаю — так или не так… — с некоторым колебанием ответил Рон. На его лице появилось

выражение, словно он собрался сорвать бинт и знал, что будет больно. — Но почему — я знаю: я

ревновал.

— К Гарри?

Рон кивнул.

Гермиона обняла его за плечи, вернее, попыталась это сделать: он был так высок, что она сумела

обнять его чуть выше локтей.

— Рон… — медленно произнесла она. — Никто и никогда… никогда не заменит тебя.

Ни для меня. Ни для Гарри. Ты первый друг, который появился у Гарри. Он бы вообще не узнал, что

это такое — иметь друга, если бы не ты. Без тебя он, да и я тоже, никогда бы не стали такими, как

269

сейчас. Именно поэтому я и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — честно призналась

Гермиона, надеясь, что он поверит. — Иначе я почувствую себя совершенно беспомощной, —

торопливо добавила она. — Здесь я ничего не могу сделать, никуда не могу пойти, но самое

худшее — у меня нет никаких идей о том, что на самом деле происходит, однако я чувствую — все

мы катимся в сторону каких-то совершенно ужасных бедствий. И остановить это движение

невозможно. И я… я словно пешка в какой-то грандиозной игре, смысла которой я не понимаю.

Подняв глаза, она удивилась выражению его лица:

— Почему ты улыбаешься?

— Я тут подумал о шахматах… — пояснил Рон. — Ты знаешь, пешка, пройдя всю доску,

становится самой мощной фигурой…

Гермиона шмыгнула носом:

— Ты же знаешь, я в шахматах совершеннейший профан.

Она взяла его за руку:

— Я была не права. Я хочу, чтобы ты пошел со мной — только не думай, что это из-за того, что я

чувствую себя виноватой, — быстро добавила она, увидев его сузившиеся глаза, — просто ты

действительно можешь быть полезен.

Его плечи чуть заметно дрогнули и расслабились:

— Все в порядке.