Ирина Маркова - Ира-ничные стихи

Над губермановым жилетом
Порой, признаться, издеваюсь –
Вступаю в спор с таким поэтом,
Но в правнучки не набиваюсь.

Душа порой бывает так задета,
Что можно только выть или орать;
Я плюнул бы в ранимого эстета,
Но зеркало придётся вытирать.

Однажды глянул в зеркало поэт,
А в зеркале мерзавец издевался,
Воскликнувши в восторге: «Я эстет!»
При этом ни на миг не сомневался.

А Губерман воскликнул: «Это ложь!»
И, плюнув, знал, что вытереть придётся,
Но счастье в том, что говори – что хошь!
А зеркало при этом не плюётся.

Мы стали подозрительны, суровы,
Изверившись в любой на свете вере,
Но Моцарты по-прежнему готовы
Пить всё, что наливают им Сальери.

Шёл Губерман по жизни, как во мгле.
Лишь стало на душе темно и мрачно,
Он выпил всё, что было на столе,
И понял, что он – Моцарт, однозначно.

Изверившись в любой на свете вере,
Он сам себя величьем поражал.
… А дальше наливал ему Сальери,
И Губерман совсем не возражал!

Сбылись грёзы Ильича,
Он лежит, откинув тапочки,
Но горит его свеча:
Всем и всюду всё до лампочки.

Пусть лампочка – начало из начал,
Но стало мало лампочки одной:
Что нам Ильич однажды завещал,
Приобрело, увы, масштаб иной –

Ведь стал народ мощнее и мудрей:
Что было всем до лампочки недавно, –
Всё стало как-то вдруг до фонарей –
Ильич, однако, потрудился славно.

В наш век не пить ни капли, друг,
Пожалуй, не годится.
Коль трезво посмотреть вокруг,
То можно просто спиться.

Постигнуть парадокс подчас
Не можем всю дорогу –
Что трезвых меньшинство у нас,
А вот нетрезвых – много.

Простая истина не вдруг,
Но всё же открывается:
Ведь, посмотрев на всё вокруг,
Мгновенно все спиваются.

Если желания – неисполнимы,
Будем практичными ныне и впредь:
Не можем иметь того, что хотим мы,
Давайте хотеть то, что можем иметь.

Движенье дарит нам успех,
Известно, жизнь – движение,
Но не всегда желаний всех
Возможно достижение.

Когда б желания на «нет»
Нам удалось свести,
То получили бы ответ,
Как счастье обрести.

Нас никого и не было на свете,
А он уже давно скакал у сети.
Теперь я начинаю понимать –
Мы все умрём, он будет всё скакать.

Куда девать энергии излишки?
Еще не появившийся на свет
Томов пятнадцать сочинил Мартышкин,
Рожденья ожидающий поэт.

Когда родился, ручку взял скорее,
Чтоб записать творения ума,
И сотряслись от ямба и хорея
Поэзии несчётные тома,

И до сих пор не иссякают книжки,
В восторге молча падая на пол,
Когда следит с пристрастием Мартышкин,
Как ямб с хореем бьются в волейбол.

… И пахли б волосы копной,
И рдели б губы земляникой.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Что б за рубахи я носил!
Какие платья ты б носила!
Когда бы я тебя любил,
Когда бы ты меня любила.

Как пахнут волосы копной –
Поэт стихи об этом сложит.
Кроме него, никто иной
Понять метафоры не сможет.

Что за рубахи б он носил!
Такие все б носить мечтали,
Когда бы он поэтом был,
Когда б стихи его читали.

Вы спросите, как я живу
В Москве от бедности в отрыве…
Живу, как сумерки во рву,
Как куст рябины на обрыве.

Писать о многом я спешу,
Живу в Москве на дармовщину,
И о берёзе напишу,
И об ольхе, и о рябине.

Стихи слагаю поутру,
По вечерам слагаю вкратце,
Как куст рябины на ветру
Мечтает к дубу перебраться.