Ирина Маркова - Ира-ничные стихи

Когда в трёх метрах от пивной
Жизнь протекала безупречно,
Казалось, молодость со мной
И будет продолжаться вечно.

Ходил я юный и хмельной,
Я знал и пел немало песен,
И мир в трёх метрах от пивной
Был чрезвычайно интересен.

А нынче пива не хочу,
Не склонен нынче я к запою,
Теперь мне слава по плечу –
Идёт народною тропою.

Я, словно Кришна, многолик.
Язык мой чёток и проворен,
Литературный мой язык,
Как памятник, нерукотворен.

Хозяин сдохнет, и собака сдохнет,
И рухнет дом, и небо упадёт,
И сад забытый за холмом засохнет…

У попа была собака –
Он её любил.
Не писал стихов, однако,
И счастливым был.

У поэта жизнь – атака –
Всякого полна:
Пишет сам, его собака,
Дети и жена.

Поп живёт, и жизнь – отрада –
Явно жизни рад:
Многочисленные чада
Поливают сад.

У поэта бобик сдохнет,
И жена уйдёт,
Сад запущенный засохнет,
Небо упадёт.

… Сочинил про пораженья
Наш поэт сполна.
В жизни ж есть стихосложенье,
Дети и жена.

Сад цветёт, в нём нет ненастья,
В доме жгут огни.
А в стихах – такие страсти!
Боже сохрани!

Окна в доме промёрзшем забиты,
И никто не выходит из тьмы,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Жуткий вой над промёрзшим болотом,
Краснотал в соловьиной крови…
Но, быть может, согреют кого-то
Беспросветные строки мои…

Жуткий вой над промёрзшим болотом,
Леший бродит, русалка не спит,
Словно хочет в болоте кого-то
Утопить среди ив и ракит.

Не ловите поэта на слове,
В суете небеса не гневи,
Ведь закат задохнулся от крови,
Краснотал в соловьиной крови…

Вурдалак во Вселенной глумится,
Жуткий хохот в порядке вещей,
И поймать у дороги стремится
Запоздалых прохожих Кащей.

… Встанут тени в ночи за спиною,
Заслонивши собой белый свет,
И на шабаши ведьм под луною
Поспешит одинокий поэт.

Эту жизнь я всё же принимаю,
Как пять пальцев на одной руке.
Вон шагает нетопырь по маю,
С головой отрубленной в мешке.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Что ты вдруг напрягся, брат-читатель,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И моим стихам не удивляйся,
И старайся голову беречь...

На себя приняв огонь атаки,
Я писал о жизни неземной:
Нетопырь, упырь и вурдалаки
В этой жизни следуют за мной.

Нет, не розы, лилии и маки
Устилают мой предел земной –
Нетопырь, упырь и вурдалаки
Неотступно следуют за мной.

Изредка б мелькали – ну и ладно!
А вот прессинг вовсе не люблю,
Знать дождутся – всем им беспощадно
Головы однажды отрублю.

Осторожней будь, читатель строгий!
Ты поэту вовсе не перечь!
Лучше уноси скорее ноги
И старайся голову беречь!

… И один выхожу на дорогу.
И неведом давно никому…
Но, быть может, ещё только Богу
Я отчётливо виден в дыму…

Я один выхожу на дорогу,
Одиночество, впрочем, кляня.
Выходил, вспоминаю, ей Богу,
Кто-то раньше один – до меня.
В поэтическом звёздном угаре
Я отчётливо вижу в дыму:
Выхожу на дорогу не в паре –
Здесь приятнее быть одному.
Звёзды в небе гуляют гурьбою,
Млечный путь, как и прежде, горит,
Со звездой, а порой – сам с собою –
Вдохновенно поэт говорит.
Путь кремнистый сияет при этом,
Как когда-то в глубинах веков,
А на месте былого поэта
Нынче видится Лев Котюков!

Обращаю мгновенья в года,
И года обращаю в мгновенья.
И заветная гаснет звезда
В тёмном омуте стихотворенья.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Будто равный, с немыми молчу,
Говорю, будто равный, с глухими…

Писал про небо и про землю,
Про звёзды и про небосвод,
Своей душе, однако, внемля,
Освоил сурдоперевод.

Он с первыми, не со вторыми,
Как гений, мыслит и творит.
… И вот теперь молчит с глухими,
Ну а с немыми говорит.