Виктор Завадский - Пародии

Вильям Озолин

Головеху от подухи

оторвал я и попер

до Нюрахиной избухи:

обожаю женский пол!

Поднабраться дабы духу,

молодых и новых сил,

бормотухи поллитруху

я с милахой осушил.

Слопал Нюхину жареху,

принял пива пару крух,

да и выдал под гармоху

сто отчаянных частух!

А потом схватил за ляху

я деваху: наших знай!

И сорвал с себя рубаху:

на, Нюраха, постирай!

Вдруг, взбесившись, Нюха-пыха

так по ряхе мне дала

поварехою, что шиха

на макухе расцвела!

Источник: [1]

...И эти маленькие груди,

Что в обе стороны торчат!

...Взрослы и полногруды,

Встречать они пришли.

...И две твои медали на груди

Почти в горизонтальном положении.

Константин Ваншенкин

Не без сочувствия и грусти

Разглядывали мы девчат:

Такие маленькие груди,

А в обе стороны торчат!

Одна в одну торчит, другая

В другую сторону торчит...

Мне нервы перенапрягая

И портя сон и аппетит.

Большая зрительная память

Меня терзала всю войну:

Эх, не успел я их исправить,

Направить в сторону одну!

До фронта доходили вести,

И главным было в тех вестях,

Что груди не стоят на месте —

Они растут как на дрожжах.

Вернулись мы и обалдели,

Увидев груди: вот те раз!

Они не в стороны глядели,

А в сторону одну — на нас!

Из них любая обнажала

Стремление вперед и вдаль,

А на одной из них лежала

Горизонтальная медаль.

Медаль за доблесть трудовую!

И я, решив, что будет — будь,

Поцеловал передовую

И выдающуюся грудь!

Источник: [1]

А сколько ты женщин сослепу

в пути растоптал, как распятья.

Не используй свой гений, поэт...

для добычи любовных трофеев.

Встреча пальцев!!! Должно быть — взрыв!

Но — покой... Я бегу, чуть не взвыв.

Евгений Евтушенко

Без женщин жить нельзя на свете дня!

Их столько мной распято и растоптано

в Сибири, в Коктебеле и в Ростокино!..

Но, граждане, послушайте меня!

Когда-то я носил в себе ребенка,

и если мне навстречу шла девчонка

иль даже забубённая бабенка,

я ей «агу!», а не «ага!» шептал:

врагов топтал я, женщин не топтал!

Потом пошли уже не те коврижки:

всех женщин я — ни дна мне, ни покрышки! —

на свой крючок с наживкой «слава» брал.

(Красивый попадался матерьял...)

Но после сорока я осознал:

стать снова нецелованным мальчишкой

возможность я, похоже, потерял!..

...Любимые! Как мы вам изменяли!

Как часто вас — на женщин же! — меняли...

Да что там «мы», как правило — я сам...

Но предъявить я счет хочу и вам!

Вы слишком часто попадались под ноги,

и это было чем-то вроде подлости,

преподнесенной чем-то вроде подвига!

Вы делали не то, да и не там!

Тем, что меня так падко вы любили,

меня убили вы, да-да, убили!

Как у меня до встречи с вами было?

Дотронусь до прелестной ручки — взрыв!!!

А нынче... до чего я ни дотронусь,

ни пульс мой не подымется, ни тонус...

И, выпав из надлома, впав в надрыв,

я спрашиваю всех набатным шепотом:

а что потом? а что потом? а что потом?

Источник: [1]

Но отчего же так тосклива

Девчонка, цедящая смесь?

Ведь что-то есть у ней от ивы

И от березы тоже есть.

Еще минутку посмотрю...

И с девушкой заговорю...

Владимир Андреев

Пьет вино сухое,

А глаза — в тоске.

Что-то в ней такое.

Что сказал а:

— Кхе!..

Кхе!.. Вы так красивы!

Можно рядом сесть?

Что-то в вас от ивы

И березы есть.

Может, сок?

— Отлипни, —

Слышу, — от меня!

Все в тебе от липы,

Дуба и — от пня!

...Сел я в грустной позе,

Начал убиваться,

Что нельзя к березе

Дубу перебраться...

Источник: [1]

А рифма наважденье наше, —

нет бесполезней ничего...

Так встарь проказным меж здоровых

положен колоколец был.

Александр Медведев

Зазналась рифма, прямо скажем,

а ей цена копейка, грош:

из рифмы ты не сваришь каши

и даже шубы не сошьешь.

Ни на подметки не годится,

ни на подковы (плачь, Пегас!),

но рифмой собственной гордится —

стыдился бы! — один из нас.

Ну не смешно ль так беспокоиться,

чтоб строчек звякали концы,

как на коровах колокольца

на прокаженных — бубенцы!

Мой старый критик с кислой миной

спросил: «Ты с рифмой на ножах?

Что ж ты ее поносишь, милый,

а сам от рифмы — ни на шаг?»

И чтобы в корне отличиться