Виктор Жигунов: Пародии

Стихию стихотворства не унять,
моих произведений не исчислить —
зачем теперь, хотел бы я понять,
я начал ко всему ещё и мыслить?

Не оттого ль, что стукнуло листом,
активнее пишу стихотворенья?
Ведь был ударен яблоком Ньютон —
и вот закон земного притяженья!

А если упадёт толстенный ствол?
Поэму сочиню! Мороз по коже.
Я дерево на улице нашёл
и встал поближе — свалится, быть может.

Стою и твёрдо верю: я неглуп.
Среди прохожих вызываю споры.
Один сказал: «Какой красивый дуб!»
Другой хихикнул и спросил: «Который?»

Увы, мой стих — на свете не жилец.
Позор учителям! И медицине.
Вконец
я рассердился наконец
и Пушкину заметил: «Ах вы, циник!»

Нет, мелкому стремлению во властъ
я не отдамся (не возьмут к тому же).
Я не хочу в бессмертные попасть,
и должен я писать как можно хуже.

Ласкает слух прозванье «бракодел».
Соскучился бы я на пьедестале…
Добьюсь разносов. И — мечты предел —
потом добьюсь, чтоб вовсе не читали.

Такси пропело тормозами
от си-бемоль до си-бекар,
Шофёр нарвался на экза-мен:
«Какой у вас репертуар?»

Он затянул: «Куда, куда вам?»
Я оборвал: «Не голоси!»
«Ну да, а то людей задавим».
Эх, жалко упускать такси!

«Что ж, сам спою, — решил я, — ладно.
Тогда ты счётчик не включай».
…Таксист провёз меня бесплатно
и сунул мелочи «на чай».

Жил я, жил, стихи катая.
Вот и встал вопрос в упор:
я, красивая такая,
незамужний до сих пор.

Так мечтала красоваться
в подвенечном пиджаке!
Что же ты, подруга Вася,
затерялся вдалеке?

Ну и рифма-озорница!
Сладить с ней — великий труд.
И приходится жениться,
если замуж не берут.

Я — орёл. А думают, что галка.
Голос взял у соловья. Да жалко,
что на ухо наступил медведь.
Выпить бы. Как заяц, окосеть.

Многое у братьев наших шустрых
можем взять для пользы и красы.
Ходят соболя в собольих шубах,
у меня всей шубы — лишь усы.

Рогоносцы, перестаньте хмуриться!
Нам клешни бы, гребни, хобота!
Вот пишу, как лапой пишет курица…
Плохо без гусиного хвоста.

Я поэтом стал большим, расейским.
А каким бы сделался потом:
не в пример творцам с умом и сердцем
написав новаторски — хвостом!

Ногу поднял — это поза аиста.
Всё я серый, вроде воробья…
И никак стихи не получаются,
потому что голова — своя.

Всё смешалось в доме… Чёрный вечер.
Ветер, ветер! И заря, заря!
Это чей костёр в тумане светит,
как живой с живыми говоря?

Выхожу я, в общем, на дорогу.
Сквозь туман блестит знакомый путь.
Я учился в школе понемногу
не чему-нибудь, но как-нибудь.

Наши жёны — ручки заряжёны.
Где ж лазейка в соловьиный сад?
Всё в чужие строчки заложёно —
да, что делать! Эх, кто виноват?

Но — о дайте, дайте мне удачу!
Уж сочтёмся славой как-нибудь.
Не жалею, не зову, не плачу —
торжествуя, обновляю путь!

Было дело, я купил консервы.
Вдруг над ними замер, не дыша:
эту банку я открою первый!
Только я съем этого ерша!

Как-то весь внутри облагородясь,
понял: мне впервой её нести
(замечайте — мудрости колодезь)
в этот час по этому пути!