Дмитрий Смирнов - Кузнецова и лучики добра

Рина стояла, подыскивая слова. Дон ждал.

– Что делать? – смогла она наконец выдавить из себя.

– Это большой вопрос. Вы бы могли его как-то сузить?

– Как?

– Чтобы сузить большой вопрос, его надо развернуть. Скажите что-нибудь ещё.

– Как мы найдём единорога?

– Мне никогда не снился единорог в чужих избушках, поэтому я не знаю, какие шаги следует предпринять дальше. Подозреваю, что у вас такое тоже впервые, так что мы в равном положении.

– Но я думала, вы мне поможете.

– Не исключено.

– Так куда идти?

– Я не знаю.

– Какой от вас тогда толк? – сказала Рина и осеклась.

– Ещё один хороший вопрос! Думаю, я смогу быть полезен. Помните это эпическое «пиф-паф»? А мула? И в конце концов, пока мы вместе, вам спится спокойно. Этого мало? – спросил Дон, сделав жалобное лицо.

– Но…

– Мало? – Лицо Дона перестало быть жалобным и стало лукавым.

– Я ожидала большего… Но нет, подождите, это неправда. Я ожидала не для себя, то есть я от вас ничего такого не хотела.

Дон понимающе кивнул.

– Просто я думала, что вы не такой… Ой, это тоже неправильно звучит. Я думала, что вы можете больше, чем просто достать осла.

– Надеюсь, это не грубая лесть! Возможно, это ещё не вся польза, но единорога ищeте вы, а я помогаю – вас устроит такой расклад?

– У меня разве есть выбор?

– Конечно.

– Например?

– Вернуться в деревню.

– Но это не выбор.

– Это выбор – возможно, не самый лучший.

– А что-нибудь ещё есть?

– Конечно! Например, вы можете решить, куда нам сейчас идти – направо или налево.

– Как же я могу это сделать?

– Как свободный человек.

Рина нахмурилась:

– Мне сложно! Неизвестно, куда ведут эти дороги!

– Обычно на развилках бывает камень с инструкцией: мол, направо пойдёшь…

Дон несколько картинно осмотрелся вокруг; было совершенно очевидно, что никакая это не развилка, а обычный перекрёсток, по которому ходит множество людей, и камень ему не положен по статусу.

– Направо пойдёшь – в лес попадёшь, налево – в город, – сообщила Рина, немного повеселев, сказки она любила. – Если до самого конца идти.

– Мы не побоимся пойти до самого конца, – подтвердил Дон. – А что ж тогда говоришь, что не знаешь, куда они ведут?

– Ну я же не в том смысле! Единорог-то где?

– Где его проще представить, в лесу или в городе?

Рина вспомнила, что Влад почему-то назвал единорога поганским. Это не особо помогло: всё становилось таким, если идти до конца. В самой глуши леса жили шумцы – существа, по выражению батюшки, поганые. К счастью, до их деревни они никогда не доходили; по крайней мере, Рина за свою жизнь так ни одного и не увидела.

Город тоже считался местом бесовским; торговать с ним разрешалось, даже особо приветствовалось торговаться, чтобы, значит, им поменьше доставалось, а нам побольше, но праздно посещать город было делом позорным.

Следующие дни Рина держала ушки на макушке, смотрела спутнику в рот и всячески изображала пустой сосуд, готовый вместить чужую жизненную мудрость, но почему-то ничего не происходило. Обычно это случалось гораздо быстрее: любой мужчина, который ей попадался, как только видел, что Рина готова слушать, открывал рот и рассказывал о себе всё, начиная с самого впечатляющего и заканчивая самым постыдным. Дон, однако, изливать душу не собирался, но, истолковав подобострастное поведение девушки как-то по-своему, внезапно сказал:

– Предлагаю перейти на «ты».

– А вы хотите?

– Ну я же зачем-то это предлагаю, – улыбнулся Дон. – Я не люблю, когда ко мне обращаются на «вы», а вы?

– Я к этому не привыкла, и ты первый, кто ко мне так обращался.

– Тогда что нам мешает называть друг друга на «ты»?

– Думаю, что ничего, – улыбнулась в ответ Рина.

Спутники шли вдоль бесконечных полей пшеницы, по которым то и дело на ветру пробегали золотистые волны. Зрелище вдохновляло и успокаивало, но рано или поздно должно было наскучить. Рина забралась на Фёдора и впала в полудрёму, не забывая, впрочем, вежливо кивать редким встречным путникам.

Наконец девушка окончательно провалилась в сон. Ей снилось, что она находится среди огромного количества людей, где-то в большом модном доме, и является там главной, что-то вроде королевы.

Царство собралось выпустить новую коллекцию гвоздей, и принять решение, что пойдёт в серию, должна была она. Кланяясь, придворные подносили ей на красных бархатных подушечках новые образцы: гнутые, верчёные, колечками и зигзагами.